Обещания Звезд

Фаблер Лана

Жена другого сына Коркута-паши, а именно Айнишах Султан, могла составить ей достойную конкуренцию в красоте, но проигрывала в остальном. Дочь свергнутого падишаха обладала тяжелым и вздорным характером, друзей заводить не умела или не желала и вместо улыбки капризно поджимала губы. Правда, это придавало ей своеобразный шарм женщины гордой и неприступной, с пламенным сердцем и обманчиво холодным обликом. Брак ее с султанзаде Исмаилом не сложился, несмотря на то, что поначалу он был влюблен в нее. Мечты о своенравной восточной красавице были разрушены суровой реальностью: она

его нисколько не любила, презирала за слабость духа и ненавидела за участь своих отца и младшего брата, погибших в недавнем восстании по вине Коркута-паши.

Айнишах Султан тоже была беременна, но роды начались преждевременно, и ее ребенок родился мертвым. Султанзаде Исмаил отсутствовал в этот момент, отправившись с отцом в развернутый перед военным походом лагерь. Ему сообщили о случившемся, и когда спустя месяц Исмаил вернулся домой, то обнаружил свою жену бодрой и спокойной, хотя ожидал, что она погрузится в затяжное горе. Его это озадачило. Выходит, что этот ребенок вовсе и не был ей нужен. С тех пор Айнишах Султан перебралась в отдельные покои, и они жили все равно, что чужие люди под крышей одного дворца. Его стены часто становились свидетелями громких скандалов и ссор несчастливых вместе супругов.

Несмотря на то, что они были единственными ровесницами в столице, а их мужья приходились друг другу братьями, Имма Султан и Айнишах Султан не ладили. Слишком уж разными они были как по духу, так и в судьбах. Нилюфер Султан ощущала напряжение за столом и обрадовалась тому, что Махфируз Султан впервые за все время трапезы заговорила:

– Султанша, известно, когда вернется Мерган Султан? Она давно отсутствует.

– Да, после смерти мужа она отвезла его тело на родину в Эрзурум и осталась поддержать его семью. Моя сестра Михримах Султан тяжело переживала потерю сына. Мерган Султан должна вот-вот вернуться в столицу. Писала мне недавно, что выезжает в путь.

– А вы почему не поехали поддержать безутешную сестру? Я слышала, вы были с ней близки перед тем как… покинуть родину.

Нилюфер Султан выглядела недовольной, когда отвечала:

– Я осталась с моим внуком Баязидом, которому покидать столицу запретил Коркут-паша, – и добавила с ноткой сарказма: – Заботится о его безопасности.

– У вас такая дружная и крепкая семья, – с желчной иронией произнесла Махфируз Султан и отпила шербета, чтобы скрыть свою усмешку за кубком.

Имма Султан и Айнишах Султан, неприязненно переглянувшись, с этим не согласились.

– Завтра в Топкапы тоже будет праздник, – встряла в их разговор Имма Султан. – Небахат Султан не захочет ударить в грязь лицом и наверняка не поскупится на траты. Она женщина гордая.

– Не знаю, я с ней не знакома, – пожала плечами Нилюфер Султан.

– Как, до сих пор? – удивилась этому Имма Султан. – Надеюсь, завтра вам удастся увидеться. Валиде Султан весьма интересная личность. Она умна и дальновидна, а ее советы помогают султану Касиму проводить успешную политику как внутри государства, так и за его пределами. Мне всегда интересно слушать ее.

– Тебе она нравится, Имма? – поинтересовалась Махфируз Султан со странным взглядом. В нем

сквозило неодобрение. – Те, кто лично знают Небахат Султан, сравнивают ее ни много ни мало с моей печально известной бабушкой Карахан Султан. Безжалостные амбиции – вот, что ею движет. И она своего добилась. Посадила-таки сына на трон.

Уловив в этих словах укор в свой адрес, Имма Султан не подала виду, что ее это задело. Махфируз Султан, конечно же, знала, что она поддерживает связь с Карахан Султан и передает той все, что ей удается узнать из уст неосторожного Саида-паши. Вражда между Карахан Султан и ее непокорной внучкой Махфируз Султан не утихала, а только сильнее разгоралась со временем. Махфируз Султан корила других в неуемных амбициях, но сама едва ли могла их скрыть. Она бросила вызов своей властной бабушке и не хотела уступать ей лидирующую роль в их семье.

– Мне нравятся женщины, которые знают, чего хотят, – с невозмутимостью ответила Имма Султан. – И добиваются этого.

– Ты и сама в этом преуспела, Имма, – Нилюфер Султан своим шутливым замечанием попыталась сгладить образовавшиеся острые углы беседы. – Саид-паша выполняет любой твой каприз.

– Да, мне повезло, – Имма Султан с большим трудом скрыла горечь в голосе.

– Айнишах, ты все молчишь, – Махфируз Султан посмотрела прямо на нее и наткнулась на враждебный взгляд из-под ресниц. – Как ты?

– А что я могу сказать? – с досадой усмехнулась Айнишах Султан. – Мне, в отличие от других, похвастаться нечем. Муж мой меня ни во что не ставит, да и брак этот был заключен против моей воли и невзирая на мой траур. Даже маму мою отослали подальше от двора, чтобы ее страдания не мешали новому султану и его матери наслаждаться плодами своих трудов. Это ведь Небахат Султан свела в могилу моего отца. Спровоцировала восстание своими собственными руками. Не удивлюсь, если она именно этого и добивалась. Вся власть отныне в ее руках, а сын ее – на троне.

– Зря вы так, султанша, – мягко возразила Имма Султан. – Небахат Султан заботилась о вас после восстания, поддержала вашу матушку в ее горе и помогла ей вернуться на родину к семье. Она организовала свадьбу вашу и Иммы Султан с большим усердием и взяла на себя заботы об обустройстве вашего дворца.

– Чтобы совесть свою успокоить – только и всего, – процедила Айнишах Султан со злобой.

Нилюфер Султан со вздохом отвернулась и заметила, что двери в холл открылись. Когда в них вошла Мерган Султан в черном с серебром дорожном платье и платке на голове, она воспряла духом и с облегчением улыбнулась.

– Наконец-то!

Поспешив навстречу дочери, Нилюфер Султан замедлила шаг, когда вслед за Мерган Султан в холл с робостью вошла низкорослая и светловолосая женщина в скромном бежевом платье и с до боли знакомым лицом. Не поверив своим глазам, Нилюфер Султан пробормотала в растерянности:

– Михримах?..

– Матушка, – с лукавой улыбкой поклонилась Мерган Султан и обернулась. – Смотрите, кого я привезла.

Михримах Султан улыбнулась сестре своей милой, немного грустной улыбкой, и на щеках у нее проступили те самые ямочки, как и в юности.