Обещания
Шрифт:
Он продолжал говорить.
— У нас есть глаза. Мы знаем, что Спарроу — твоя гребаная тень; он не выпустит тебя из поля зрения ни своего, ни Келли. Иначе здесь была бы ты, а не твоя подруга. Сможешь ли ты жить, если позволишь ей стать жертвой этого нападения?
— Пожалуйста.
Черт, мои руки сжались в кулаки еще сильнее, мне не терпелось ударить. Я хотел пролезть через гребаный телефон и вытащить этого парня. В данный момент мне было все равно, случится это перед Луизой или нет, если я просто буду смотреть, как он истекает кровью из-за того, как он разговаривал с
— Лучше поторопись… — хмыкнул он, — … и попроси Спарроу помочь, потому что эта леди вот-вот родит ребенка — в любую минуту. Мы не созданы для детей. Ненавижу, если придется убить двух человек, потому что ты не сможешь следовать указаниям.
Я глубоко вздохнул и посмотрел на Патрика. Я чертовски хотел услышать шум на другом конце линии.
Где же люди Карлоса?
— Пожалуйста, — снова взмолилась Бриджит, прекрасно подражая Арании, — позвольте мне поговорить с ней. Мне нужно знать…Она моя лучшая подруга… Могу я… я увидеть ее?
Для нее было рискованно инициировать визуальный контакт, но держать его на линии и подтверждать безопасность Луизы было приоритетом.
— Как только ты получишь доказательства, — сказал он, — ты, а не твой телохранитель или Спарроу, принесешь их мне. Я полагаю, ты знаешь, что не стоит связываться с полицией или федералами. Если до меня дойдет хотя бы слух, что ты снова разговаривала с федералами…
Его слова затихли, прежде чем вернуться громче:
— Какого хрена?
В трубке воцарилась тишина, но не раньше, чем на другом конце раздался отдаленный женский крик и треск выстрелов. Похоже, кто-то взорвал пакет с петардами.
У меня перехватило дыхание.
Рука Бриджит дрожала, когда она посмотрела на экран, который показывал, что звонок закончился.
— И всё? Мне не удалось поговорить с Луизой, — сказала она, на ее глаза навернулись слезы. — Я даже не знаю ее. — Она посмотрела на меня. — Простите, мистер Спарроу.
Винни и Яна смотрели на Бриджит, их глаза тоже увлажнились от волнения, когда они держали друг друга за руки, чтобы успокоить.
Мои мысли кружились, требуя ответов, беспокоясь о Луизе и представляя себе невообразимую задачу рассказать Арании новости, которые разобьют ей сердце.
— Человек на линии сказал, что позволит ей говорить, — сказал Патрик, нарушая гнетущее молчание.
— Это значит, что она там. Это также означает, что по состоянию на несколько секунд назад она была в состоянии говорить и… — он повернулся к Мэнди, — …ваши люди в нужном месте.
— Мне нужны ответы, — заявил я. — За нами следят. Этот дом нуждается в охране.
Под покровом ночи трое наших людей выскользнули через заднюю дверь и скрылись в тени. Южный Боулдер не был готов к перестрелке в тихом районе, но если к нам подойдут, перестрелки не избежать.
Часы тикали. И все же время, блять, остановилось, когда стены дома Винни сомкнулись вокруг нас.
Глава 20
Арания
Было
— Вы часто пользуетесь этой частью?
— Нет, — ответила Лорна. — Для меня это просто еще одно место для уборки.
— Извини. Я должна проводить больше времени наверху. Это несправедливо по отношению к тебе.
Она махнула рукой.
— Не обращай внимания. Я тоже расстроена из-за изоляции. Надеюсь, все разрешится, и твоя подруга будет в безопасности. Меня вполне устраивает то, что я делаю. У меня нет потрясающего модного дома в управлении.
Мои мысли вернулись к «Полотну греха», а затем к Луизе, Джейсону и малышке Кеннеди.
— В последний раз, когда я разговаривала со Стерлингом, он сказал, что ее муж найден и с ним все будет в порядке. — Я посмотрела на телефон. — Не могу поверить, что не слышала от него больше ни слова.
— Ты звонила или писала сообщения?
— Миллион раз сразу после того, как он ушел. Даже не знаю, чего во мне больше — злости или любопытства. Я надеюсь, что он, Патрик или Рид сообщат мне хоть что-то.
Она подвела меня к двери справа.
— Входи уже. Добро пожаловать в наш с Ридом дом.
Это заставило меня улыбнуться, осознавая, что хоть мы и живем все вместе, у каждого из нас был свой личный уголок.
— Ты не против, что я здесь? Я не хочу вторгаться.
— Нет, — ответила она с усмешкой. — Мне нравится. Как ты можешь себе представить, эта жизнь не допускает многих, ладно, любых, посетителей. То, что ты здесь, заставляет меня чувствовать себя так… — она пожала плечами, — … как будто я приглашаю подругу выпить вина.
— И поесть сыра, — добавила я.
— Ты упомянула сыр.
Когда она открыла дверь, я встала позади нее и оглядела их дом.
— О боже. Мне нравится. Тут всё так отличается от верхнего этажа, и все же так просторно и наполнено тобой.
— Мной?
Эклектичный, немного хипстерский шик, и в то же время домашний.
Я стояла в дверях, оглядывая большую гостиную, которая соединялась с обеденной зоной кухни. Стена справа и дальняя стена были сплошь из стекла, такие же высокие окна, как и наверху. Гостиная была увешана яркими картинами, очень похожими на те, что висели в кабинете Стерлинга. Серые диваны и кресла были завалены цветными подушками и покрывалами разных оттенков под стать картинам.
Я сделала шаг к одной из картин на стене. Подпись была от Жан-Мишеля Баския.
— У Стерлинга в кабинете есть такой же.
Она кивнула.
— Мне он понравился, и Рид удивил меня этим. Я не могу поверить, что у нас есть что-то похожее на то, что обычно висит в музеях. Он хорошо разбирается в том, что мне нравится, а что нет.
— Как шахматы?
Ее улыбка стала еще шире.
— Хм.
— Наверное, легче думать об этом, чем оставаться одной пять дней, — задумчиво сказала я, надеясь и молясь, чтобы это не превратилось в пять дней.