Обещания
Шрифт:
— Спасибо, — прошептала она. Бангор обнюхал Тахири, затем попятился к остальной части стада. После Анакин и Тахири пили, Тахири подошла к Сливену. Тионна присоединилась к Анакину, в её глазах читалось волнение, когда она осматривала его раны. Сейчас не время, чтобы рассказывать о случившемся, думала Тионна. Пока было довольно и того, что Анакин и Тахири остались живы. Вместе Анакин и Тионна наблюдали, как Тахири говорила со Сливеном.
— Он сказал, что он в глубине сердца доволен, тем, что я выжила, — Тахири объяснила, когда она возвратилась. — Он надеется, что все мое беспокойство о том, кто я — окончилось. По его мнению, я — Рейдер. И
— И что ты выберешь? — спросил Анакин. Его сердце ёкнуло. Если бы Тахири осталась на Татуине, он потерял бы своего лучшего друга, и в одиночку он не смог бы снять проклятие золотого шара. Однако он не противился бы любому её решению. Она должна сделать то, что правильно для неё.
— Я рада, что нам удалось выполнить обещание, — тихо начала Тахири. — Я теперь поняла, почему не могу быть Тускенским Рейдером. Навыки, с помощью которых мы выжили, не были навыками Рейдеров. Мы использовали Силу. И теперь я знаю, что моё предназначение в том, чтобы вернуться в Академию. Стать сильной, и использовать ту силу, чтобы снять проклятие золотого шара, и однажды стать Рыцарем-Джедаем.
— Что со Сливеном? Разве ты не будешь тосковать без него? — спросил Анакин.
— Это самая тяжелая часть, — печально сказала Тахири. — Я люблю Сливена, но теперь я знаю, что я принадлежу Академии Джедаев, а не Песчаному Народу.
— Теперь оставь нас здесь, — сказала Тионна. — Я должна сделать одну, последнюю вещь, — спокойно сказала Тахири. Анакин наблюдал, как его подруга возвратилась к Сливену, и сообщила ему о своём решении. Рейдер кратко кивнул, затем порылся в своём одеянии. Он протянул ей грубо сделанный кулон. В его центре был его отпечаток. Тахири сняла цепочку с шеи, и продела через неё подарок. Когда она вновь сжала в ладони кулон, уже два кулона из цветного песка болтались на цепочке. На них были отпечатки её родителей — все три.
— Ты навсегда останешься частью меня, — Тахири тихонько сказала Сливену. — В моем сердце, ты навсегда останешься моим отцом. Позаботься о моем Бангоре — теперь он твой, так же, как был мой, — она шептала, словно глотая глыбу в горле. Тахири выдвинулась вперед, и обхватила руками талию Сливена. Рейдер столь же крепко обнял свою названую дочь.
Анакин пробудился из-за того, что его спина полыхала, словно в огне — глубокие раны от когтей крайт-дракона стали теперь инфицированными полосами, из которых сочился желтый гной. Тионна сидела рядом с ним, прижав холод к его лбу, и пыталась сбить лекарствами его жар. Старый Пекхум кудахтал и волновался всю дорогу, пока вёл «Молниеотвод» назад, на Явин 4. Анакин знал, что старый курьер был расстроен появлением его и Тахири, когда они возвратились на корабль из пустыни.
— Мы оба в порядке, — Анакин заверил его.
Но он позволил Пекхуму помочь ему забраться в старый челнок, вздрагивая от боли, пока его устраивали на койку для сна. Тахири и Тионна сидели около него всю поездку, до самого возвращения. Анакин то терял сознание, то снова возвращался в него, пылая лихорадочным жаром.
Так получилось, думал Анакин, пока судно проходило через атмосферу. Ещё неделю назад я задавался вопросом, готовы ли Тахири и я к попытке войти в золотой шар и освободить детей Массасси. Теперь я знаю, что мы достаточно сильны… Вместе мы использовали Силу, чтобы сбежать от гигантского щупальцевого существа, помогли джавам с помощью Силы,
Люк Скайуокер ждал, когда грузовой отсек «Молниеотвода», наконец, откроется. Медленно массивные челюсти отсека распахнулись, демонстрируя Люку племянника и Тахири. Люку было приятно видеть, что девочка вернулась назад. Теперь она принадлежала Академии Джедаев. Он подошёл, чтобы приветствовать учеников-джедаев.
— Добро пожаловать домой — начал Мастер Люк. Но слова его застряли в горле, и он уставился на студентов. Анакин изо всех сил пытался встать прямо, и спуститься со ската грузового отсека. Старый Пекхум крепко держал одну из его рук, поддерживая его, пока тот шёл. Анакин сделал несколько неустойчивых шагов, затем упал вперед. К счастью, Люк ожидал, что его племянник упадёт, и поймал мальчика на руки.
Он мягко опустил Анакина на землю. Одеяние Анакина было разодрано на одной стороне, обнажив пять глубоких ран. Были заметны темные круги под глазами, и ушибы на его шее и руках. Тахири встала на колени рядом со своим другом. Люк подумал в тревоге, что девочка не выглядела намного лучше. Пятна высохшей крови покрывали её комбинезон, напоминая рисунком следы челюстей. Кроме всего прочего, она выглядела утомленной и голодной.
Глаза Люка на краткий миг встретили Тионну. Из её измученного взгляда он понял, что та старалась изо всех сил защищать детей.
— Привет, Дядя Люк, — тонким голосом сказал Анакин.
— Что случилось? — Люк спросил голосом, полным беспокойства.
— У Тускенских Рейдеров в памяти отложилось немного больше насчёт меня, чем просто решение, правда ли то, что мне можно остаться с племенем, — ответила Тахири.
— Мы поговорим позже, — Люк спокойно сказал Тионне. — Прямо сейчас, вы оба отправитесь к медицинскому дройду. — С этими словами, он поднял племянника на руки, и зашагал к турболифту, за ним последовала Тахири.
Анакин проснулся. Он лежал в своей комнате, медицинский дроид парил в углу, его дядя поместился около его кровати. Анакин почувствовал боль в груди. На ней виднелась мягкая, белая повязка.
— Ты активен, — сказал Люк Скайуокер. Анакин улыбнулся. — И ты можешь улыбаться; это хорошо, — мягко сказал Люк. Его светло-голубые глаза отразили его беспокойство.
— Тахири в порядке? — Анакин спросил.
— Да, — Люк ответил серьезно. — И она рассказала мне обо всём, что случилось. Если бы я только знал, что Рейдеры имели в виду, я никогда бы не разрешил ни одному из вас отправиться на Татуин. Сливен дал слово, что ни одному из вас не причинят ничего плохого… — На этом голос Люка затих.
— Его слово стоило больше, чем ты думаешь, — Анакин сказал в защиту Сливена. — Тахири захотела выполнить обещание Сливена — он не вынуждал ее это делать, — добавил Анакин. Анакин заметил тень сомнения на лице своего дяди. — Это было кое-что, что она должна была сделать, — он попробовал объяснить. — Я не думаю, что она, возможно, вернулась бы в Академию, если бы она так не поступила…, и я не мог позволить ей идти один.
— Твоя мать хотела, чтобы я отправил тебя домой, — сказал Мастер Люк, изменяя предмет. — Тионна и я убедили её позволить тебе остаться в Академии. Ты был ранен, умирал от жажды, и те глубокие раны были заражены, — сказал Люк, указывая на ребра Анакина, — но не было никакого серьезного ущерба.