Обещанная медведю. Замуж за монстра
Шрифт:
Ведьма растерянно обмякла в моей хватке, и я оттащил ее в спальню и усадил на кровать.
– Ни шагу из спальни, – обхватил ее лицо и посмотрел в глаза. – Ты поняла?
– Куда ты? – спросила она хрипло, хватаясь мокрыми ладонями за мои запястья.
– За мобильником. Сейчас вернусь.
Глава 3
Много всего пугает ведьм.
Но самое страшное – остаться бессильной перед угрозой чужой силы. Я забыла об этом на секунды, когда попыталась броситься вниз к картине. Хотелось отбить ее голыми руками,
Но я никогда не могла дать сдачи за него. Пока была маленькой – не было сил. Сейчас – смелости.
– Оденься, – вошел Михаил в спальню, сосредоточенно глядя в экран мобильного. – Сейчас Иса с Ханом вернутся. – Он поднял взгляд на меня, замер… потом прошел к кровати и опустился в моих ногах. – Испугалась?
Я тяжело сглотнула, сжимая коленки обручем из рук.
– Тебе не стоило надевать мне ошейник… – прошептала.
Он задержался на моем лице пронзительным взглядом, но тут снизу донесся стук в дверь, и Михаил поднялся, подхватил штаны с пола и снова вышел из спальни.
Вот зачем я сказала ему про ошейник? Он же не поймет, что мне в ошейнике страшно и что я действительно испугалась своей беспомощности. А если бы мне нужно было защитить нас обоих? Вдруг бы кто-то решил, что можно уничтожить не только дорогую мне картину, но и Михаила?
Внизу зазвучали взволнованные голоса, а я подскочила с кровати, сгребла разбросанные вещи и бросилась в ванную. Наскоро приведя себя в порядок, отважилась высунуть нос на лестницу. В гостиной уже собралась знакомая компания, только без Стриженного. Суровый ведьмак Хан стоял перед картиной и хмуро на нее взирал. Иса со Стереговым – в центре комнаты. Батист расхаживал туда-сюда между ними.
– Я ему башку оторву! – выругался он приглушенно, но тут же вскинул голову и встретился со мной взглядом.
Остальные тоже меня заметили.
– Это снова мы, – попытался смягчить атмосферу всеобщего напряжения Иса улыбнувшись, но Хан при этом так на меня посмотрел, что ноги осязаемо приморозило к полу, и я поежилась.
– Иди в спальню, – недовольно приказал Стерегов, и я прикрыла глаза, будто от пощечины.
Препираться с ним и отстаивать свое достоинство не время. И я, развернувшись, выполнила приказ. Но, переступив порог, тут же опустилась на пол и обняла коленки, вжавшись спиной в дверной проем.
– Ну что ты там бровями водишь? – громко спросил Батист. – Это Сааг, что там еще думать?!
– Вряд ли, – тихо заметил Хан, вздыхая.
Не хватает кислорода. А значит он следовал путем огня и искал источник его питания. Интересно, и куда огонь его завел? Со мной вряд ли поделятся такой информацией.
– Я ничего не чувствую. – А это сказал Иса. – Будто
– Пожарка не сработала, – мрачно заметил Стерегов.
И казалось, что это его напряжение про меня. Они что, правда думают, что это я?
– Хотели бы тебя убить – подожгли бы что-то по-настоящему, – бурчал Батист.
– Ну это понятно. – Судя по тому, как изменилось эхо голоса Хана, он отвернулся от выгоревшей картины.
Непродолжительная тишина дала понять, что в моем присутствии он больше ничего не расскажет.
Я вжала голову в плечи. Ну почему вдруг стало так важно, чтобы мне тут кто-то поверил? Они уже нацепили на меня ошейник, как на преступную ведьму. Только стало вдруг физически больно. В грудь будто кусок льда положили, и он обжег внутренности. Я сжалась, пытаясь перетерпеть, и прикрыла глаза. Меня вдруг коснулись и, не успела я дернуться, подхватили на руки.
– Что такое? – тихо спросил Стерегов, вскинув меня к груди и коротко прижав к себе. – Тебе плохо?
– Это – не я. – Голос дрогнул, хоть я и пыталась заявить об этом твердо.
– Я знаю. – Он вернул меня на кровать и выпрямился. – Твои шмотки вернули. Собираемся и едем.
– Куда? – растерялась я.
– Ты хотела к врачу. Я тебе устроил встречу.
– Я сама…
– Рот закрой, – беззлобно приказал он. – Ты не будешь себя лечить.
– Я буду спорить с твоими врачами, тебе будет стыдно, – процедила я.
– Плевать. Спорь, сколько влезет.
– Мне неприятно, что ты мной командуешь перед друзьями, – проследила я за ним, когда он направился из спальни.
Михаил даже глазом не моргнул. А когда вернулся с моими вещами в пакете, зыркнул на меня недовольно.
– Я не хочу, чтобы все тебя лицезрели такую! – прорычал, швыряя пакет на кровать.
– Какую?
– Растрепанную, зовущую и еще не остывшую после секса со мной. – Он навис сверху, ввинчиваясь в меня злым голодным взглядом. – Я хочу посадить тебя в комнате и трахать с утра до вечера, а не носиться с этим всем и выворачивать свою личную жизнь на всеобщее обозрение! Поэтому спасибо, что не встала снова в позу!
– Я не виновата, что тебе приходится носиться!.. – зачем-то пререкалась я.
А все оттого, что его откровенные разговоры о желании, всякое отсутствие деликатности и полное бесстыдство вгоняли меня в ступор. Я понятия не имела, что делать с этим раздевающим догола взглядом и физически осязаемым требованием подчиняться каждую секунду. Даже в одежде я ощущала себя перед ним не просто раздетой, а разложенной на кровати с раздвинутыми ногами.
– Ты виновата! – рявкнул он вдруг на мою попытку подтянуть к себе вещи в пакете. – Виновата в том, что носиться мне пришлось только сейчас, а не десять лет назад!
– Потратил ты их так себе! – взвилась я.
– Зато есть, что тебе предложить! – усмехнулся он зло. – Дед твой теперь суетится меня представить в качестве твоего избранника перед всем высшим кагалом! Нет чести теперь больше, чем явиться перед ними в наморднике и, как он выразился, с чистыми руками! Понимаешь?
– Что? – задохнулась я, раскрывая глаза. – Какой намордник? Он не мог…
– Конечно, не мог! – зло скалился он. – Он же не высший, которому позарез надо мою голову на блюде показать ради выслуги. Вот я и думаю: ему так сойдет, или он все же предпочтет меня обезглавить для надежности?