Обещанная временем
Шрифт:
– Веги Ра!
Оборачиваясь на приветливый возглас, я вижу перед нами Гая Яра. Для вечера он выбрал все тот же черный костюм из плотной ткани. Ах да, и лицо у него все такое же, излучающее уверенность и силу.
Хотя, что я ожидала увидеть? Аскетизм – еще один атрибут касты воинов. Крикливые, цветастые наряды считались чем-то неподобающим для граштрий.
– Гай, – папа расплывается в улыбке, словно и не расставался с ним всего пару часов назад, – я рад вас видеть.
Отец обменивается с ним приветствиями и следует по каменным ступеням
– Выглядите прекрасно, – в моменте в глазах Яра разгорается огонек вожделения, и я внутренне ликую. И пусть это длится всего мгновение, после чего на его лицо вновь падает маска заслона эмоций, но мне и этого достаточно.
Красное платье из шелка, дополненное белыми перчатками по локоть и меховым белым манто, произвели нужный эффект.
Отец никогда не ограничивал меня средствами относительно нарядов, видимо надеясь, что благодаря этому я сделаю партию повыгоднее.
– Благодарю, – я немного склоняю голову, но не играю застенчивость.
Гай предлагает мне руку, и мы движемся вслед за отцом, в центр Возрождения, где уже собралось достаточно народу.
Блеск камней на шеях дам и свечей, выставленных разными уровнями по периметру куба, еще больше погружают в атмосферу классицизма. Именно в этом направлении и творит художник.
– А у него потрясающее воображение, – невольно ахаю я, когда мы подходим к одной из картин.
Основываясь на том, что я читала, и том, что рассказывал мне Дарий, я заключаю, что на ней запечатлен корабль в шторм. Вода переливается всеми цветами радуги: от оранжевого, до небесного-голубого.
– Они и правда были такими невероятными? – шепчу я, приближая лицо на столько близко к картине, что чувствую легкий запах масляной краски.
– Корабли? – отзывается Яр.
– Моря.
– Если верить тем фактам, что остались у нас, – он равнодушно пожимает плечами, вызывая во мне укол разочарования.
– Вам совсем нет до этого дела? – я складываю руки на груди, вызывая у него смешок.
– Признаться честно, Лали, меня больше занимает то, что происходит здесь и сейчас. У меня нет романтического склада ума, чтобы представлять себе давно высохшие моря. Передо мной ежедневно встает сотня различных вопросов, касающиеся нашего выживания здесь и сейчас. Например о том, что подводные источники тоже исчезают. Простите, но это слегка отрезвляет, возвращая меня в текущее время. Поэтому да, отвечая на ваш вопрос, мне совсем нет дела до истории. Но я не чужд искусства. Мне нравятся подобные выставки.
Все это он произнес абсолютно спокойным тоном, без тени раздражения. Он просто пояснял мне свою позицию.
– Что же, это ваш выбор, – прерывая зрительный контакт, который уже становился неловким, я перехожу к следующей картине, параллельно кивая знакомым, но кратко. Чтобы не вынуждать их подходить и завязывать беседу.
Выставка поистине удалась. Атмосфера была на столько таинственной и завораживающей, что даже веги, чувствовавшие всегда и
– Лали, – Гай резко наклоняется к моему уху, пока я изучаю очередную работу, – это сам художник.
– Где? – я оборачиваюсь чуть резче, чем положено приличиями.
– Вот же, – он указывает на человека невысокого роста с черными жесткими волосами и раскосыми глазами, – если позволите, я вас представлю.
Я уже собираюсь с восторгом согласиться, когда мелодия звенящих бокалов шампанского рушит все мои планы.
– Который час? – с волнением в голосе произношу я.
Гай хмурится, не понимая в чем дело, и все же задирает рукав, смотря на электронные часы на запястье.
Еще до того, как он произносит время, я вижу на них «20:29».
– Простите, я на минуту, – точнее на три.
Движимая непонятным импульсом, я буквально срываюсь с места в том направлении, откуда донесся зачаровавший меня звук.
– Лали!
Я оборачиваюсь, даря Гаю извиняющуюся улыбку и вижу полное непонимание в его глазах.
Тоже мне удивил.
Я сама ни черта не понимаю.
Компания знакомых мне вег собралась возле фуршетного столика. Они буквально единственные в этой части выставки. Я внимательно слежу за реакцией каждого из них, но не замечаю ничего подозрительного.
Да что со мной не так?
Почему я вообще решила, что эта дурацкая записка была адресована именно мне?
Делаю пару глубоких вдохов, чтобы успокоиться и подхожу ближе к столику с бокалами.
Пара глотков игристого мне точно не помешает.
Уже отпивая, я замечаю крошечный конверт на столике, именно на том пустом месте, что осталось от моего бокала. Раздираемая недобрыми предчувствиями, я беру его в руки, оглядываясь на веселую компанию, но их лица все так же спокойны. Кажется, они даже не замечают меня.
– Лали, все хорошо? Вы так внезапно сбежали… – Гай подходит ко мне со спины, но я не оборачиваюсь на него, трясущимися руками выуживая карточку из конверта. – Что это?
– Я и сама не знаю…
– Нет, на небе!
Резко вскидывая голову, я вижу, как огромный шар, пылающий голубым пламенем, пролетает по небу, двигаясь, словно в замедленной съемке. Не понимая, что может вызвать столь яркий след, мы, как зачарованные, наблюдаем за тем, как голубой огонь приближается к земле в километрах от нас.
Резкий толчок земли от столкновения выводит нас из оцепенения. Повсюду слышны вскрики женщин. Мои на ступни на секунду отрываются от земли, и сердце тут же уходит в пятки, ноги становятся ватными.
Непроизвольно я опускаю голову вниз, смотря на все еще зажатую в пальцах бумажку:
«Бум, Лали, пригни голову»
– Ложись! – это уже запоздалый крик Гая, бросающего меня на пол.
И вовремя. От ударной волны взрыва, стекла куба, поначалу просто шатавшиеся, вылетают из рам, обдавая нас дождем разноцветных осколков.