Обещанный
Шрифт:
Три дня моей жизни было потеряно и их было не вернуть. Эта мысль ни как не могла выйти из моей головы, и я была полна решимость сделать что-то с этим. И начала я с уроков, решив что именно это занятие поможет мне успокоиться. Но практически сразу осознав, как сильно ошибалась.
Все таки был плюс в моей затяжной и сильной болезни — я не могла думать. Я напрочь забыла о всём, что происходило в моей жизни, променяв это на жуткую боль в теле. Но сейчас боль в душе выплыла наружу, и я пожалела, что возможность что-то чувствовать всё-таки
В конце концов я смирилась с тем, что наука не идёт в мою обиженную голову и легла смотреть фильм, суть которого не поняла и к середине. Но мне лень было подняться и поискать что-то другое. Я официально могла признать себя ленивой картошкой.
От этого позорного звания меня спасла Арина, которая прислала мне сообщение. В начале я и правда думала, что она меня спасла, а по факту я бы выбрала оставаться ленивой картошкой, чем то, что получила в итоге.
Я пересилила себя, потянувшись к телефону.
Мне нужна помощь.
Я лениво написала ответ.
Что случилось?
Мне сейчас не хотелось говорить с ней или с кем бы то ни было ещё, кто не сидел последние три дня у моей кровати. Я была уверена, что ей проблема незначительна, что-то типо «я не могу выбрать туфли», «Егор хочет поговорить», «мне скучно», «парень, с которым я целовалась на прошлой вечеринке, ходит за мной по пятам».
Но то, что случилось на самом деле было за пределами моей фантазии и эгоистичных мыслей. Даже в самом страшном сне я не могла предположить то, что мне уготовила реальная жизнь.
На экране высвечивалось сообщение, от которого моя кровь буквально закипела в моих жилах. Одно единственное слово, которое я так давно не слышала и надеялась, что не услышу больше никогда.
Моё сердце бешено стучало, желая выпрыгнуть из груди, чтобы хоть как-то остановить меня от того, что я собиралась сделать. Но я его не послушала. Я быстро натянула на себя первое, что выпало из шкафа, ощущая дикий страх, окутывающий меня.
Я сделала шаг. Два. Три.
А дальше… Дальше?
А дальше всё пропало.
Глава 15
Вдох, выход, вход, выход. Я ощутила дикое жжение в груди и испуганно открыла глаза, но в следующее мгновение зажмурилась от резкого света, что отозвался болью в моей голове.
Я проснулась в раю. Я была уверена, что за все страдания, перенесённые мной, мне полагается почётное место там, но я ошиблась.
Вокруг всё было белым. Белые стены, белые кровати, даже этот ужасный свет, что пронизал меня до костей, был белым.
Это место не было раем. Это был мой личной ад, именуемый в народе просто «больница».
Что-то слева от меня упорно гудело, мешая ясно думать. То ли из-за этого аппарата, то ли из-за моего состояния, я не могла понять, почему здесь нахожусь.
Я помнила, как папа сказал доктору, что я останусь дома. И моё состояние вроде начало улучшаться, а температура спадать. Тогда что я делала здесь?
Из-за порога моей палаты доносились тихие голоса.
Я застонала, приложил руки к вискам, чтобы хоть немного уменьшить мучения. Но зацепилась за трубку под моим носом, которая мешала дышать.
Я попыталась вытащить её, но увидела, что и к рукам прикреплены трубки с гигантскими иглами, воткнутыми в кожу.
Я почувствовала острую боль, и мой желудок сжало. Я видела лишь сталь, проникающую в мои вены. У меня были свои счёты с больницами и с этими орудиями Дьявола. Я дышала быстро и коротко, со страхом доставая их.
Боль была неистовой. Я оторвала от себя все трубки и сняла с пальца дурацкую прищепку, готовая подняться, хотя сил вообще не было и тогда заметила что что-то сдавливает мою ногу, мешая сделать так, как я собиралась. Я резко откинула одеяло и увидела гипс на правой ноге. Как я могла сразу не понять, что с моим телом что-то не так?
Только сейчас до меня дошло, что прибор, показывающий моё сердцебиение начал страшно громко пищать, говоря о том, что моё сердце остановилось.
Сначала я и правда испугалась, а потом поняла, что просто отцепила этот ужасный аппарат от своего тела. Это знала я. Но люди, залетевшие ко мне в комнату, думали о самом худшем.
В палате мигом стало очень людно. Ко мне подлетел отец, лицо которого было до ужаса бледным. Я не знала что происходит. Я не знала почему он так выглядел и был так обеспокоен, глядя на меня.
— Успокойся, Влада, — проговорил он, наклоняясь над моей кроватью.
— Я…я…хочу домой, — сказала я, ощутив, что это первые слова, сказанные мной за очень долгое время. Кажется я совсем разучилась говорить.
— Всё будет хорошо, — пообещал отец, глядя на меня большими светлыми глазами.
— Я хочу домой, — увереннее повторила я, стараясь подняться, несмотря на руки папы, которые держали меня, и гипс на ноге, который мешал всем моим планам.
Я видела испуганное лицо Даны, стоящей позади отца, с широко распахнутыми глазами. Лица остальных людей, находящихся здесь, терялись из-за моей боли и танцующими перед глазами тёмными пятнами.
Я не могла думать. Я не могла говорить. Я больше не могла двигаться. Я вновь чувствовала лишь боль и холод, мне было нечем дышать.
Отец резко поднялся, вцепившись в мои плечи.
— Просто дыши, — приказал он, слегка встряхивая меня, когда я поняла, что не могу вздохнуть.
Я пыталась, но воздух просто не поступал в мои лёгкие, я со всей силы сжала одеяло лежащее на моих ногах.
— Всё в порядке, — пообещал он ласково.
Но ничего не было в порядке. Кто-то отпустил кислородную маску на моё лицо, чьи-то сильные руки прижали меня к кровати, пока медсестра в белом халате пыталась сделать мне укол.