Обещай мне чудо

Кемден Патриция

– Но, миледи, в серьезных делах судьей всегда были вы.

Мельник отчаянно закивал:

– Да, да! И к тому же справедливым судьей!

– Кто еще смог бы удержать богемцев и силезцев от резни, когда они строили колодец? – спросил один из фермеров. Головы вокруг стола закивали, словно яблоки в бочке с водой. – Или найти украденную свинью мельника?

– Потерявшуюся свинью! – поправил хор голосов, а мельник вызывающе вздернул подбородок – он неустанно твердил о воровстве, когда

пропала его свинья.

Клаус так стукнул по столу, что тот задрожал от удара.

– Жители деревни Карабас! Возможно, наша милостивая госпожа напоминает нам о наших обязанностях.

Он поклонился стоящему в дверях Александру, который молча наблюдал за судебным заседанием. Катарина почувствовала, как у нее сжалось сердце.

– Милорд, – продолжал Клаус, – это вы должны теперь…

– …выбрать судью из деревенских жителей, – перебила Катарина.

– Негодяй напал на мою жену. – Рука Александра опустилась на рукоять шпаги. – Он признался в своем преступлении. Так пусть его повесят.

– После соответствующего приговора! – воскликнула Катарина. – Это не армия, милорд. Война окончена. С этим преступником поступят так же, как и со всеми остальными – в соответствии с законом. – Она стиснула спинку стула обеими руками. – Судья, а не полевой жандарм, посмотрит запись допроса и признания. И если… если все окажется в порядке и вина будет доказана, судья вынесет приговор. После принятого решения, в случае необходимости, нужно будет послать за палачом. И тогда, и только тогда, преступник будет предан смерти с помощью меча или веревки, как решат судья и палач.

Выслушав ее заявление, все разинули рты от изумления, затем раздались крики:

– Веревку! Веревку! Смерть от меча не для таких, как он!

Клаус снова постучал по столу, и все замолчали. Александр подошел к Катарине, в наступившей тишине каблуки его новых сапог громко стучали по доскам пола. Он остановился рядом с ней и смотрел в ее глаза до тех пор, пока она не почувствовала, как к ней вновь возвращается самообладание.

Он повернулся лицом к собравшимся.

– Я согласен с высказанным здесь мнением. Я знал слишком много храбрых и честных людей, погибших от меча, и не хочу, чтобы подобную тварь казнили таким же образом. Однако моя супруга права – наказание должен определить судья.

– Н-но, – заикаясь, пробормотал Рикард, побледневший от собственной смелости, потому что решился обратиться к хозяину, – вы наш господин и судья.

Катарина посмотрела на Александра и увидела, как сжались его зубы. Он явно не ожидал этого и не хотел принимать на себя ответственность. Он опустил руку ей на плечо и сжимал его все крепче и крепче. Но она не дрогнула, повернула голову и уверенно посмотрела на него.

– Как я уже говорила, ты можешь, если пожелаешь, назначить судью на свое место, – сказала она ему.

Александр слегка разжал пальцы и кивнул.

– Клаус, я назначаю тебя судьей вместо себя. Я работал с тобой и понял, что ты трудолюбивый, прилежный и справедливый человек.

Остальные, один

за другим, одобрительно закивали, доброжелательно улыбаясь – все, за исключением мельника, который одернул свою превосходную новую куртку и только раз сдержанно кивнул.

На мгновение Клаус пришел в замешательство.

– Но я всего лишь кузнец, – сказал он, обратив на Александра умоляющий взгляд. Александр ответил ему легким полупоклоном и жестом указал на стул во главе стола. Клаус пожал широкими плечами, словно Атлас, прилаживающий свою ношу, и сел. Остальные последовали примеру кузнеца и устроились на своих табуретках.

Александр отвел Катарину в угол между камином и закрытым окном.

– Неужели ты никогда не сдаешься, женщина? – спросил он вполголоса, одновременно искоса поглядывая сквозь щели в ставнях.

– А ты ожидал, что я сдамся? – так же тихо ответила она вопросом на вопрос.

– Игра в правосудие не удержит фон Меклена от нападения на эту деревню и долину. Любой стоящий офицер отступает в безнадежных обстоятельствах.

– Но надежда есть, – ответила она многозначительным шепотом. – Так что, возможно, хорошо, что я женщина, а не офицер.

Александр цинично усмехнулся.

– Я видел немало капитанов, обладающих меньшим мужеством, чем ты. – Он отвернулся от окна. – Ты так же неумолима, как снег за окном. – Он снова сжал ее плечо, но на этот раз его прикосновение было скорее ласковым, чем предостерегающим. – Такая же нежная, прекрасная и такая же опасная для неосторожных.

Она бросила взгляд на закрытые ставни, затем снова перевела его на Александра.

– Снег? – переспросила она, только теперь обратив внимание на наступившую за окном тишину. Снег разогнал толпу, заставив людей вернуться домой, к своим очагам. Призывающий к порядку стук Клауса по столу не позволил Александру ответить.

Кузнец кивнул одному из своих сыновей, стоявших у двери.

– Приведи негодяя, – отдал он распоряжение официальным тоном.

Молодой здоровый парень одной рукой распахнул тяжелую, обшитую досками дверь. Водоворот падающих снежинок ворвался в помещение, затанцевав в теплом воздухе таверны и постепенно тая. Катарина вздохнула. Еще одна задержка!

«Изабо», – прошептала она. Ей хотелось только одного – увидеть Изабо и изо всех сил прижать ее к груди.

В таверну ввели закутанного в одеяло, дрожащего и ругающегося, тощего, как прут, человека, и Катарина мысленно обругала его в ответ. Снова этот негодяй задержит ее в пути.

Сын Клауса закрыл дверь, ведущую в безмолвный белый мир, раскинувшийся за стенами таверны.

– Сообщи свое имя, – торжественно произнес Клаус, обращаясь к пленнику.

Преступник поплотнее закутался в одеяло и намеренно, для Катарины, насколько возможно громко зазвенел цепями.

– Ты уже знаешь мое имя, – сказал он, словно разговаривая со слабоумным.

– Ну тогда назови его снова, – сказал Клаус на этот раз не так повелительно, но более сердито.

– Разве тот дурень, которого вы присылали ко мне, забыл записать его?