Обещай мне
Шрифт:
– Благодарю за теплый прием, ваша милость, – любезно сказал Фрай, пристраивая на коленях дорогой кожаный портфель.
Корт с интересом его оглядел. Дешевый и не слишком Хорошо отглаженный твидовый костюм исчез, Эмори Фрай был одет ныне дорого и элегантно. Сам он также изменился к лучшему. Несколько дополнительных фунтов веса пошли ему на пользу. Теперь он скорее напоминал преуспевающего банкира, чем служителя закона, и только прежняя цепкость взгляда говорила, что перемены затронули его лишь внешне.
– Немного бренди, мистер Фрай?
– Благодарю, ваша милость, но я взял за правило употреблять спиртное только после
– В таком случае давайте начнем.
– Как желаете, ваша милость. Для начала я предлагаю вашему вниманию копию свидетельства о браке Артура Роберта Бентинка и Филиппы Гиацинты Шелбурн, урожденной Мур. Оба английские подданные и по вероисповеданию протестанты, они не могли быть обвенчаны в церкви, в связи с чем процедура была гражданской и совершилась только благодаря ходатайству Доминико Флабианко, герцога Падуанского, Венецианского и Веронского. На этом документе вы можете видеть дату – 21 марта 1809 года. Осмелюсь заметить, это тремя неделями позже того, как палата лордов одобрила билль о вашем разводе с леди Фи-липпой. Известие об этом доставил в Венецию специальный курьер. Таким образом, ваша милость, леди Сэндхерст является вдовой маркиза Сэндхерста на самых законных основаниях. – Эмори Фрай отделил один лист от остальных и протянул его Корту. – Изволите видеть, документ составлен по-латыни.
Корт принял лист, бегло просмотрел его, отложил в сторону и снова поднял взгляд на лицо сыщика, молча ожидая продолжения.
– Следующей будет копия свидетельства о рождении некоего младенца мужского пола, рожденного в Венеции от маркиза и маркизы Сэндхерст. Как видите, в соответствии с этим документом названное событие случилось через два дня после того, как вышеуказанная пара сочеталась законным браком. Оригинал свидетельства подписан все тем же Доминико Флабианко, герцогом Падуанским, Венецианским и Веронским и имеет на себе его именную печать. Поскольку младенец не был окрещен, имени его здесь не указано, однако не представляет сомнений, что речь идет об интересующем вас ребенке.
Разочарование, охватившее Корта, было таким сильным, что он потерял дар речи. Он принял документ и впился в него взглядом, отказываясь поверить увиденному. Дьявол, дьявол, дьявол! Он был почти уверен: расследование поможет доказать, что именно он законный отец Кита. Когда наконец он собрался с силами и поднял глаза, сыщик смотрел на него с непроницаемым видом.
– Благодарю вас за те усилия, которые вы затратили, мистер Фрай, – сказал Корт, тщетно стараясь скрыть досаду. – Я ожидал иного результата, но это не ваша вина, и потому вы получите обещанное вознаграждение.
– Минуточку, ваша милость, минуточку! – перебил Фрай. Он достал еще один лист бумаги и аккуратно разложил его на портфеле. – Я еще не закончил. Последним хочу предложить вашему вниманию показания Изабеллы Конеглиано, повитухи. Эта особа принимала 5 роды у маркизы Сэндхерст. Изволите видеть, она клянется перед Богом, что на самом деле упомянутый младенец мужского пола был рожден 25 февраля.
– То есть за три дня до проведения палатой лордов билля о разводе! – Корт поднялся, глядя на сыщика сверкающими глазами. – Значит, Кристофер является моим законным сыном, и теперь я смогу это доказать! – Он почти выхватил лист пергамента из рук Эмори Фрая. – Мистер Фрай! За это вам полагается не только обещанное
– Однако ваша милость, не следует забывать, что на руках у маркизы Сэндхерст остаются подлинники двух документов, свидетельство о браке и свидетельство о рождении, – предостерег сыщик. – В соответствии с ними мальчик является законным сыном ныне покойного маркиза. Кроме того, хочу напомнить, что последний в завещании подтвердил свое отцовство. Если даже мы представим в суд письменные показания повитухи, магистрат, возможно, не сочтет это достаточным свидетельством. Скорее всего решение суда будет зависеть от того, кто является персоной более влиятельной, истец или ответчица. – Он воздел руки, как бы желая выразить сомнение в исходе дела. – Как видите, ваша милость, я абсолютно честен с вами.
– Я выиграю дело! – уверенно заявил Корт. – Обещаю, когда это случится, я добавлю изрядную сумму к той, что вы уже заработали.
– Не спешите с обещаниями, ваша милость, – серьезно произнес Фрай, пригладив остатки шевелюры. – Очень может быть, вы передумаете, когда узнает, те, что отныне я буду работать на Доминико Флабианко. Он взял с меня слово, что, как только с вашим делом будет покончено, я выясню кое-что уже для него.
– Что же? – нахмурился Корт.
– Дело снова касается маркиза Сэндхерста и его вдовы.
– Однако я вижу, ваш итальянец намерен участвовать в каждом акте этого фарса!
– Это не просто итальянец, – возразил Фрай, – а самый богатый и могущественный аристократ Венеции. Он удостоил меня личной аудиенции… – Он помолчал, потом продолжил: – Во время которой я всерьез опасался за свою жизнь, а ведь я не робкого десятка, ваша милость.
– Нельзя ли подробнее?
Корт был заинтригован. Он поудобнее уселся в кресле и приготовился слушать. Очевидно, Эмори Фраю и самому не терпелось кому-нибудь рассказать о знакомстве с Доминико Флабианко, и он охотно начал свою повесть. Закончил он так:
– Герцог отнесся к знатным англичанам настолько дружески, насколько это возможно, и некоторые из опрошенных мною уверяли, что причиной тому была его любовь к прекрасной маркизе. Я не склонен был этому верить, пока лично не побеседовал с герцогом. Полагаю, он и по сей день хранит в душе это чувство. Он желает знать все о тех, кому покровительствовал, особенно же его интересуют две вещи: пожар, уничтоживший Мур-Манор, и болезнь маркиза Сэндхерста.
– Как все это, однако, странно, – задумчиво произнес Корт. – И для чего же ему эти сведения?
– Ему они не нужны. Он желает, чтобы я предоставил их вам.
– Но почему?!
– Пока я не могу ответить на этот вопрос. Возможно, результаты расследования прояснят дело.
– Это все, мистер Фрай? Не упустили ли вы чего-нибудь?
– Не то чтобы упустил, ваша милость, а оставил, так сказать, на десерт, – без улыбки ответил Фрай. – Я опросил слуг палаццо, в котором Сэндхерсты жили с момента прибытия и до отъезда овдовевшей маркизы в Англию. Оказывается, Артур Бентинк уже был нездоров, когда беглецы ступили на итальянскую землю. Более того, он был неизлечимо болен. Впоследствии его здоровье несколько раз улучшалось, но всегда ненадолго, и ему не было суждено оправиться от этой болезни. По свидетельствам слуг, милорд и миледи имели отдельные спальни и не выказывали никаких свидетельств интимной близости даже после того, как их связал брачный обет.