Обещаю, больно не будет
Шрифт:
— Не знаю, — устало тру виски и морщусь, — мне нужно побыть одной, как-то переварить это всё...
— Не получится. Я не оставлю тебя одну, чтобы ты снова себя накрутила до невозможности! — решительно рубил он.
— Мне нужно подумать!
— Что тут ещё думать? Я люблю тебя. Ты любишь меня. Мы вместе и это не обсуждается, Вероника. Злись, скандаль, можешь и меня поколотить вслед за тачкой — давай. Но одну я тебя больше не оставлю.
— Но...
— Да, я налажал, но не потому, что отрицательный персонаж. Я заблуждался, был тысячу раз не прав,
Меня вело. Я так хотела ему верить. Но в то же время отчаянно боялась снова напороться на одни и те же грабли.
— Ты совершенно заслуженно проходишься по мне катком и не доверяешь, только вот тебе моё слово — спор или нет, но я бы все равно сделал тоже самое, что сделал — попытался добиться тебя снова. И я не врал тебе, когда говорил, что нас свела лишь одна любовь.
— Но Аммо...
— И Аммо, да. И за одно только это он до сих пор дышит.
— Он перевёл мне деньги...
— Он идиот, — окончательно сгрёб меня в свои объятия Ярослав, и я впала в какой-то блаженный коматоз, где не существует ничего, кроме крышесносного запаха парня, которого я любила как никого и никогда в жизни.
— Почему он это сделал? — всхлипнув, спросила я.
— Это долгая история и она нас никак не касается, так что давай оставим её на потом, Истома. Ладно?
Сознание разбилось в дребезги. В ушах набатом гремела надежда, что я всё-таки ошиблась на его счёт. А в груди притаилось израненное сердце, которое с тоской и бесконечной мольбой смотрело на своего кумира.
Ну давай же, решайся, Вероника! Тут выбор невелик: либо умирать от горя, либо от счастья, ещё раз ему поверив.
Выбор без выбора…
— Ладно..., — прошептала я, но всё-таки решилась снова выпутаться из его объятий. — Яр...
— Только не гони меня больше, пожалуйста. Потому что я уйду только с тобой или останусь рядом навсегда. Третьего не дано, понимаешь?
— Понимаю, — кивнула я, а затем набрала полные лёгкие, — но...
— Истома, всё потом. Иначе я просто сойду с ума, если не поцелую тебя! – и он обрушился на меня и мое тело словно ураган, заставляя забыть обо всем на свете и тонуть только в эйфории, а не в отчаянии. И я не нашла в себе силы и желания его остановить.
Спустя миллионы бесконечно прекрасных минут, мы лежали всё на той же кровати. Мой парень нежно скользил губами по моему лицу и шее, а я зарылась пальчиками в его волосы на затылке и дышала концентрированным счастьем с легким привкусом горечи.
Блин, что же я натворила…
— Прости меня, Яр. Прости, но я не привыкла доверять людям. Прости, что не поверила. Прости за разбитую машину. За то, что не поговорила с тобой сразу. Я... испугалась.
— Не извиняйся, прошу тебя. Я твоё недоверие заслужил, мне его и возвращать. Ты просто знай, что я принадлежу тебе на все сто процентов. И люблю тебя, Истома. Очень.
— И я тебя люблю, — тоненько пискнула я, когда
— Я думал, уже не скажешь, — губы Ярослава приблизились к моим, и я вновь задышала полными лёгкими, чувствуя, что больше не умираю. Что снова живу!
— Но Аммо всё равно заслуживает по жопе, — прежде чем потонуть в очередном жарком поцелуе и нашей любви, произнесла я с изрядной долей бешенства.
— Организуем. Обещаю.
А в следующее мгновение мир потух. Перестало существовать всё. Остался только он. Только я. Только мы.
Только наша любовь.
Глава 45 – Вместе
Ярослав
Январь…
Я чуть отвлекаюсь от экрана ноутбука, в котором ввожу последние правки в свой дипломный проект, и зависаю. В створе открытой двери я вижу, как моя Истома сидит на диване. Альбом со своими эскизами она отложила в сторону и теперь, выставив перед собой ладонь, сосредоточенно смотрела на кольцо, что я надел на её безымянный палец всего лишь три дня назад. И улыбалась, ласково поглаживая сверкающий камень.
Сердце от этой идеалистической картинки затопило какой-то невероятной нежностью. И сейчас я просто пытался на максимум запечатлеть в памяти столь трогательный момент её счастья оттого, что мы теперь вместе.
До самого конца.
И я каждый чёртов день из кожи вон лез, только бы эта девчонка наконец-то поверила в меня, в те чувства запредельные, которые я к ней испытывал и в то, что всё это реально. Потому что до сих пор она изредка просыпалась посреди ночи и жалобно плакала, хватаясь за меня и шепча словно бы в полубреду:
— Это был всего лишь сон... ты здесь... ты со мной...
— С тобой, Истома. Всегда. И нет в этом мире силы, которая могла бы нас вновь разлучить. Я этого не допущу, обещаю. Веришь?
— Верю.
И она верила.
Вот только жить на два города было невыносимо. Я выл, словно одинокий волк, возвращаясь каждый вечер в свою пустую квартиру и единственное, о чём мечтал, так это чтобы Истома была рядом всегда, а не только на выходных, когда я срывался к ней в Краснодар или она прилетала ко мне. Жалкие часы вместе, а затем снова сходить с ума от тоски по любимому и такому необходимому, словно воздух, человеку — это пытка!
А потому я буквально умолял её перевестись по учёбе в столичный вуз и наконец-то переехать ко мне. Поначалу Вероника ломалась, но на мой день рождения, всё-таки подарила мне в конверте, перевязанном алой лентой, одобренное заявление на перевод.
Я чуть не схлопотал сердечный приступ от счастья в тот момент, а затем пару дней ходил как шальной, чувствуя себя счастливейшим из всех людей на планете. Апогеем стал календарь, на котором я зачёркивал оставшиеся дни до её переезда.
А уж когда Истома досрочно закрыла сессию и объявила, что дело осталось за малым, я решил, что не смогу перевезти её к себе в качестве просто моей девушки. Я хотел большего.