Обещаю тебя забыть
Шрифт:
В выбранную точку мы приезжаем в самый разгар веселья. Сегодня выходной, и народа в парке много. Повсюду гвалт и смех детей, продавцы с воздушными шариками, сладкая вата, цветы, яркие краски. Жизнь кипит ключом. Извилистые дорожки петляют под тенью высоких раскидистых деревьев, зазывая в прохладу, к лавочкам рядом с фонтанами. В воздухе сладко пахнет цветущими растениями.
Мы покупаем в кассе несколько билетов на детские аттракционы и идем занимать очередь. Для меня это часть жизни, обычные выходные, а вот Стаса, стоящего в очередях на детские качели
Я с улыбкой машу Ромке, когда он садится на паровозик и проезжает мимо нас. Пока жду окончания заезда, Горов успевает отлучиться и купить мороженое.
— Держи, — протягивает мне вафельный рожок с ванильно-сливочным наполнением.
Солнечный день, наполненный улыбками окружающих и хорошим настроением, становится еще чуточку светлее после сладкого десерта. И плевать, что все это не по-настоящему, что это лишь жалкая имитация, я все равно счастлива. Сегодня. Сейчас. Я так хочу!
— Мам, а можно мне на те горки? — прибегает с восторженным видом Рома после того, как заканчивается время катания на детском аттракционе.
Стас вместе со мной переводит взгляд в ту сторону, куда указывает сын, и с сомнением качает головой:
— Одного тебя туда не пустят. Только со взрослыми.
— Мам, а ты пойдешь? — с надеждой оборачивается сынишка.
Он еще не свыкся с присутствием отца и пока все просьбы по привычке адресует мне.
— А ты не будешь бояться? Там может быть страшно, — предупреждаю заранее.
— Нет, я же не маленький! — смешно дует губы сын.
— И кричать не будешь? — улыбается Стас.
— Нет, тебе еще рано туда, — наблюдая, с какой скоростью разгоняются кабинки, решаю отказать.
И дело не в том, что Ромка маленький. Тут скорее я не готова к такой встряске адреналина.
— Ну мам, пожалуйста?
— Ром, не в этот раз.
— Один разочек? Вместе с тобой и папой? — не унимается Рома и строит умоляющую мордашку.
— А если ты уже на горке испугаешься и начнешь просить остановить — что будем делать?
Но Ромка упрямо мотает головой, настаивая на своей просьбе.
— Ну, смотри. Раз пообещал, то обязан выполнить, — внезапно соглашается Стас. — Подождите меня тут, я схожу за билетами.
Я собираюсь возмутиться и отговорить его от этой затеи, но не успеваю опомниться, как Горов исчезает за поворотом.
— Я не поеду! — только успеваю крикнуть вслед.
— Ты боишься? — насмешливо щурится Ромка, чувствуя свое превосходство. — Это же весело, мам!
— Не спорю. Но я не хочу.
— Боишься, боишься! — дразнится он и, как только отец возвращается, тут же делится с ним своим выводом: — А мама боится с нами ехать!
— Да? Чего это вдруг?
— Я не хочу. И Ромке, считаю, туда еще рано идти.
— Да брось, Кать! Он будущий мужчина…
— Он еще ребенок! — перебиваю раздраженно.
— Мы пойдем с папой тогда, —
Но Стас неодобрительно качает головой:
— А маму тут одну оставим? Не-ет. Ты посмотри, сколько вокруг чужих дядей? А вдруг кто-то из них решит увести нашу маму? Что мы потом делать будем, где ее искать? — не соглашается Горов.
Мне кажется или нет, но я слышу в его голосе ревнивые нотки.
— Мама вам не папа! — передразниваю, кидая камень в его огород.
Стас понимает, о чем речь. На секунду улыбка покидает его, по красивому лицу бежит тень, но уже буквально в следующее мгновение он снова возвращает беззаботный вид и машет перед носом бумажками.
— Вот поэтому я взял три билета! И ты едешь с нами.
Ромка тут же подхватывает инициативу, утягивая меня за руку к аттракциону. По дороге я еще пытаюсь отговорить их от этой идеи, но, когда подходит наша очередь и Стас решительно толкает меня вперед, понимаю, что избежать покатушек не получится. Не ругаться же при людях. Да и горки вроде не такие страшные, как казалось издалека. И в детстве я любила их.
В итоге, занимая место в своей кабинке, я настраиваюсь на позитив. Ромка садится между нами, пристегивается. Как говорится, если избежать чего-то не получается, значит, надо это что-то возглавить.
До поручней сыну тянуться далеко, поэтому я обнимаю его одной рукой, Стас делает то же самое с другой стороны. Мы оказываемся слишком близко, непроизвольно касаясь друг друга. И пусть в этот момент нас разделяет сидящий посередине сын, я все равно чувствую, как меня накрывает мужской энергетикой и легкий внутренний тремор постепенно отпускает.
Поезд медленно трогается с места. Ромка заливисто смеется, предвкушая веселье, пока кабинки катятся вперед. Вначале с обманчивым черепашьим темпом, а как только достигают верхней точки, рывком срываются вниз, летя с такой скоростью, что у меня внутри все обрывается и ветер свистит в ушах.
Я визжу так, что глохну от своего же крика. Страх мешается с восторгом и выплескивается чистыми эмоциями наружу. Это весело. Это интересно. Это драйвово.
Вместе со мной радостно вопят Ромка с отцом, соседи сзади и спереди. Еще один круг — и снова море впечатлений. Я сама не замечаю, как теснее жмусь к Горову, как активнее делюсь с ним радостью и смехом. И он это поощряет.
Сынишка, кстати, на удивление, и правда не боится, получая удовольствие от развлечения.
Неудивительно, что после завершения поездки я почти теряю голос. И когда поезд почти останавливается, меня еще плющит от переизбытка адреналина. Я поворачиваюсь к Стасу, чтобы сказать спасибо за то, что уговорил не отказываться, как он, пользуясь тем, что мы сидим очень близко и я до сих пор обнимаю сына, наклонившись в их сторону, кладет руку мне на затылок и накрывает мои губы поцелуем. Жарким, требовательным, с языком. Он длится всего каких-то несколько секунд, до полной остановки аттракциона, но на фоне пережитой эмоциональной встряски и вчерашней близости меня кроет капитально.