Обещаю тебя забыть
Шрифт:
Нельзя быть такой упрямой и твердолобой, нельзя. Я стискиваю челюсти, когда мы в очередной раз попадаем на светофор. Никогда не страдал нетерпением, но сегодня счет идет даже не на минуты — на секунды! Я и так потерял почти четыре часа, пока добирался сюда. И один бог знает, что могло бы произойти за это время с Катей. Что может произойти с ней, не успей я вовремя!
То, что за Андреевой должны присматривать люди Волобуева, совсем не успокаивает: у них из-под носа ребенка увели, а они ни сном ни духом. Они и после ее упустили, когда она сорвалась в другой город. В своих пацанах я уверен, но, увы, Андрюха в этот раз решил довериться
Чертыхаюсь, когда навигатор говорит, что до места назначения нам осталось пять километров. Гребаных пять километров! А из-за узких улиц и обилия светофоров тут хрен разгонишься. Еще и пешеходы перебегают дорогу в неположенных местах.
— Вон она! — замечает Андрюха двух девушек в момент, когда машина доезжает до нужного адреса и сворачивает во двор.
— Слава богу! — вырывается облегченно.
Товарищ притормаживает авто. Я выпрыгиваю почти на ходу, иду быстрым шагом к Андреевой. Мне нужно убедиться, что с ней все в порядке, что она не пострадала.
В такие моменты отчетливо понимаешь, насколько сильно дорог тебе человек, насколько ты не готов его потерять. И если раньше у меня еще оставались какие-то сомнения по поводу нас с Катей, то теперь я уверен в своих чувствах к ней на все сто.
Она встает, замечая меня. Глаза красные, но держится неплохо. Даже подбородок вздернула при моем появлении.
— Еще раз попробуешь сделать подобную глупость… — начинаю было, но осекаюсь.
Катя нервно закусывает нижнюю губу. Прикрывает веки, пытаясь не расплакаться. Красный нос, опухшие глаза, ноль косметики, волосы, собранные в хвост, — у меня сердце щемит от одного взгляда на нее, и злость почти моментально улетучивается, уступая желанию обнять и защитить. Загородить собой от всех опасностей мира.
Моя наивная беззащитная девочка, пытавшаяся в одиночку справиться со злом.
— Я не… — всхлипывает она, зажимая двумя пальцами переносицу.
Рывком прижимаю ее к себе. Все претензии, которые я собирался высказать ей по приезде, разом вылетают из головы. Да и не нужны они сейчас. Может быть, позже, когда закончится весь этот ад, я поговорю с ней, а пока…
Вдыхаю любимый запах, утыкаясь носом в светлую макушку, и даю Кате возможность выплеснуть накопившееся эмоции, боль, отчаяние. Глажу по волосам, шепча успокаивающие слова. Если уж я чуть было не словил инфаркт, узнав о случившемся, то мне даже представить страшно, что она пережила за эти часы, зная, что жизнь сына в руках отъявленного наркомана и мудака.
— Я не знаю, где его искать. Я звонила, спрашивала, приехала сюда, но его нигде нет. И риэлтор сказала, что не получится переоформить долю в квартире за день, а он требовал все сделать до завтра, иначе… — сбивчиво шепчет мне в плечо, словно оправдываясь. — Я боюсь, Стас. Я очень боюсь! Он же неадекват. Тут соседка сказала: у него такие долги, что его убить пытались. Он поэтому и искал меня. А теперь Ромка…
— Ромка в безопасности, — перебиваю ее и чувствую, как Катя замирает в моих объятиях.
Даже дышать перестает, не веря в услышанное. Боясь спугнуть робкую надежду.
— Ты… нашел его? — произносит наконец вслух.
— Удивил? — Я невольно усмехаюсь. — Ты бы давно была в курсе, если бы брала трубку. И Рита отключилась, видимо, по твоей просьбе?
— У нее телефон сел. — Шмыгает носом, жадно вглядываясь в лицо, а после мне за спину. —
— Успокойся. С Ромкой все хорошо. Он цел и невредим. Твой брат оставил его у своей девушки, сказал, что у сестры неотложные дела и она попросила посидеть с ребенком до завтра. Та даже не подозревала, что ее возлюбленный украл пацана, а когда к ней приехали мои люди, грозилась вызвать полицию. Правда, когда та действительно к ней пожаловала, уже поверила. Сейчас Рому забрали, он в безопасности, ждет нас с тобой.
— Это правда? — все еще боится верить Андреева.
— Абсолютная. Могу прямо сейчас позвонить, и ты сама убедишься.
— А?..
— Твой брат? Вот по дороге и поговорим, что будем делать с ним дальше. Едем?
— Да, — кивает не задумываясь. — И позвони… кому там? Я хочу поговорить с сыном.
Глава 44
— Зайка мой любимый! Мой котеночек. — Сжимаю в объятиях сына, который не понимает, что происходит.
Вокруг куча народа, полицейские, растерянная девушка моего брата, Горов и его люди. И все внимание крутится около нас с Ромкой.
С одной стороны, это к лучшему: никакой моральной травмы для ребенка. Он действительно поверил дяде, узнал его, хоть и видел только на фото.
На мое счастье, Ваня был деликатен с ребенком: не угрожал, не бил. Ни он, ни Лера, к которой мой брат привез Ромку. Какую роль играла девушка в этом сценарии, еще предстоит выяснить, но пока она утверждает, что понятия не имела о похищении и уж тем более о выкупе. Мне тоже показалось, что она не врет.
С другой стороны, следует серьезно поговорить с сыном, чтобы никогда и ни при каких обстоятельствах он больше не уходил с чужими людьми, что бы они ни говорили. Придумать для этого кодовое слово, которое будем знать только я и он для особых случаев, если я действительно буду вынуждена позвать его через постороннего человека.
Меня почти отпускает, волнение сходит на нет, и только слезы текут по щекам от радости, размывая картинку перед глазами. Я до сих пор не могу поверить в то, что все закончилось. Закончилось хорошо!
Стас ловит мой взгляд, желая убедиться, что все в порядке. Подходит ближе, присаживаясь передо мной и Ромкой на корточки.
— Спасибо, — искренне шепчу ему едва слышно.
Если бы не толпа народа вокруг, я бы его расцеловала. И плевать на невесту, на свадьбу, на все остальное. Нет, обида никуда не делась, она есть, сидит где-то в глубине души, притихнув и затаившись до удобного момента, но ее величина отчётливо уменьшилась до крошечных размеров. Вся шелуха слетела, обнажая главный смысл. Горову не наплевать на сына. И даже на меня. Это я глупая упоротая дурочка. И пусть дальше строит свою личную жизнь, я почти готова его отпустить. Да, почти…
Сейчас, когда напряжение частично схлынуло, я начинаю видеть ситуацию и свои ошибки со стороны. Трезво оценивать риски, поступки, действия — как свои, так и Стаса.
— Нам можно домой?
— Да, конечно. Я, к сожалению, сам не смогу отвезти тебя. Пил недавно. Попрошу кого-нибудь из ребят, а сам приеду позже. Ты не против?
— Нет, не против.
— Ты точно в порядке?
— Да, я… Я очень благодарна тебе, Стас. Прости меня, я была неправа, — вырывается искренне.
Он смотрит долго, с нежностью. Берет за руки, сжимая мои ладони в своих, думает о чем-то своем.