Обещаю, ты не узнаешь о сыне
Шрифт:
Я слушала его с широкой улыбкой. В душе поселилось такое тепло и благодарность в адрес Кира. Было видно, насколько счастлив Марик, как он наслаждается, когда говорит о том, что он делал с ПАПОЙ. Именно так, потому что он столько раз повторял в одном предложении слово “папа”, что это было даже забавно.
В городе была небольшая пробка, потому мы ехали достаточно долго. Я следила за тянущимся пейзажем за окном, Кирилл молчал, а Марик заснул. Я сначала пыталась его растормошить, но поняла, что это бессмысленно. Он сильно вымотался
Из-за этого Кириллу пришлось подниматься с нами наверх. Я аккуратно надела на спящего сына верхнюю одежду, а Кир взял его на руки.
— Спасибо, что согласился помочь, — тихо сказала, когда мы поднимались в лифте.
— Что за ерунда, Мира? Марк мой сын, мне доставляет удовольствие проводить с ним время.
Я прикусила губу и не стала больше ничего говорить. Двери лифта раскрылись, и мы вышли на этаже.
Я сразу заметила, что дверь тамбура была распахнутой. Быстрым шагом, ощущая, как сильно начало биться сердце, я пересекла площадку, и от увиденной картины у меня начала кружиться голова.
Глава 23
Глава 23. Мира
У нашей двери стояла Леся, она была ко мне спиной, но в ее позе чувствовалось напряжение. Над ней, мерзко ухмыляясь, возвышался сосед "дядя" Женя.
У меня руки затряслись, а в горле встал горький ком. Воздух будто стал густым и тяжелым, и я не могла сделать вдох. Словно кислород превратился в вязкую субстанцию, которой не получалось наполнить легкие. Ноги стали ватными, и каждый шаг давался с трудом.
Позади раздались уверенные шаги Кирилла. Он подошёл ближе, и я заметила, как с лица соседа сползла улыбка, а глаза расширились от удивления.
— Добрый вечер, — холодно произнёс Кир.
Тот пробормотал что-то невнятное, пожелал также хорошего вечера и поспешно скрылся за дверью своей квартиры, хлопнув ею так, что эхо разнеслось по лестничной площадке. Но к счастью, Марик не проснулся.
— Странный тип, — прокомментировала Леся, поворачиваясь к нам. — Привет, Кирилл.
— Привет, Леся, — напряженно отозвался он, видимо, анализируя увиденную сцену и мою реакцию. — Может, ты нам дверь откроешь, если уж твоя сестра решила изобразить столб?
Я зло на него посмотрела, а Леся быстро начала отпирать дверь.
Первым вошёл в квартиру Кирилл, аккуратно неся на руках Марка. Он осторожно снял обувь и направился прямо в сторону моей спальни, чтобы уложить сына.
Меня же до сих пор трясло. Я испытала такой страх, что, если бы это было возможно, поседела бы в одно мгновение. Ноги не слушались, и я оперлась о стену, пытаясь собраться с мыслями.
— Он тебе что-то сделал? — тихо спросила я, обращаясь к Лесе.
— Кто? — не поняла сестра. Затем, догадавшись, о ком речь, спросила: — Сосед? Да нет, просто какие-то странные вопросы задавал.
Я выдохнула с облегчением, ощущая, как напряжение немного спадает. Сняв туфли и пальто, пошла в сторону кухни. Мне срочно нужны успокаивающие капли бабули!
Но дойдя до кухни, я лишь устало опустилась на стул и осталась так сидеть, обхватив голову руками. Мысли хаотично метались, и не получалось ни одну схватить за хвост.
Вздрогнула, едва увидев тень рядом. Подняв глаза, заметила, что рядом сел Кирилл.
— Мира, ты что-то от меня скрываешь, — сказал он.
— Ничего из того, что ты должен знать, я не скрываю, — устало произнесла я.
Мне до сих пор было не по себе от мысли, что этот подонок мог что-то сделать моей хрупкой и ранимой Лесе. Я себя чувствовала просто отвратительно, потому что не смогла решить проблему. Так и не нашла жилье.
— Кем был этот мужик рядом с Олесей?
— Сосед, — отозвалась я и недовольно спросила: — Тебе разве не пора?
— Нет, — нахально ответил Никольский. А потом вгляделся в мои глаза и сказал: — Я же вижу, как ты напугана. Просто соседа ты бы не испугалась. Так что, Мира? Кто он? И что тебе сделал?
Я усмехнулась. Когда-то я думала, что ты - последний, кто должен знать о моих проблемах, а сейчас я готова была выложить все. Потому что я не справлялась. Во мне боролись гордость и здравый рассудок. И на этот раз у гордости не было и шанса. Потому что сестру ценила даже больше себя и не могла позволить, чтобы ее кто-нибудь обидел. И плевать, если для ее безопасности придется переступить через себя.
В конце концов, к черту гордость. На кону стоит куда большее. Сейчас я бы и на колени встала, чтобы попросить о помощи.
— Это бывший собутыльник отца, — начала я тихим голосом и опустив глаза. Мне не было стыдно, просто… тяжело. — Ты ведь знаешь, что мои родители были алкоголиками и вели не самый правильный образ жизни. Так вот…
— Он к тебе приставал? Что-то сделал? — в его голосе смешалось все - холод, беспокойство, злость. Никольский нетерпеливо поднялся, едва не уронив стул и теперь возвышался надо мной.
Я усмехнулась, когда в памяти всплыла отвратительная сцена. Как я оказалась в западне, и выхода по сути не было. И то, как мне удалось выбраться, и я отчаянно бежала от подонка, теряя обувь, в одной пижаме…
Он ничего не успел сделать, но и от нескольких его прикосновений меня выворачивало еще долго.
— Попытался. Но мне повезло… — я потерла лицо, будто так можно стереть все неприятные воспоминания. Выпрямилась и закончила короткий рассказ: — А потом родители погибли, квартира сгорела, и мы переехали. Я уже о нем забыла, но мы встретились вновь. Представляешь, новый сосед.
Лицо Кира напоминала ледяную маску - губы поджаты, в глазах пылает ярость, скулы заострились - казалось, коснешься их и порежешься.