Обет мести. Ратник Михаила Святого
Шрифт:
– Что случилось? На тебе ж лица нет, любый!!
– Кончилась Тверь! Узбек такого вовек не простит.
Он подробно поведал о случившемся. Хотя разум говорил совсем иное, женские губы все же вымолвили:
– Может, еще и обойдется как? Может, откупятся чем смогут? Господи, как же там батюшка с матушкой-то?..
Убрали хлеба, свезли на дворы снопы и сено. На землю легла
По строжайшему приказу великого хана Узбека Иван Московский, получив в подмогу пятьдесят тысяч конных татар, поднял все свои полки и медленно двинулся на самый богатый и большой город северо-восточной Руси, чтобы стереть его с лица Земли. Дотла разорить бунтарную землю, не щадя ни детей, ни жен, ни лапотных смердов…
Иван также шел в тот печальный поход. Для него печальный в особенности, ибо нельзя резать по живому, даже если на словах это стало теперь чужим. Он с трудом взирал, как гибли деревни и села, как пылали стены Зубцова, как тысячи сгонялись зимней стужей в полон, чтобы либо осесть потом в московских землях, либо проследовать знакомым ему путем в южные степи, досыта накормив собою волков и воронье…
Ненастным днем, ведя два десятка в качестве знающего местность проводника, он оказался в некогда родной деревне. Жители успели покинуть ее и укрыться в лесах заранее. Сын мысленно поблагодарил отца за предусмотрительность. На предложение десятника проверить едва заметную переметенную снегом тропку, уходящую к парящему болоту, резонно заметил:
– Ну ее к бесу, Никита! Знаю я эти места, вырос здесь. Там трясина незамерзающая, дышит всю зиму! Гать надобно знать, чтоб через нее пройти. Айда лучше к Твери побыстрее, там хоть зипунами разживемся.
– Тогда надо деревню пожечь! Воевода строго-настрого повелел никакого жила не оставлять.
– Да помню я, щас запалим. Погодь, дай в избу загляну, может, оставили чего.
Иван зашел в родной дом, глянул на то место, где был иконостас. Отец забрал все с собой! Значит, жив старый, не попал ни под аркан, ни под стрелу меткую. На душе
Взгляд его упал на ту самую печальную стрелу, что когда-то пронзила брата Андрея. Она все это время лежала за божницей, как напоминание о данном обете мести. При поспешном уходе ее случайно уронили на земляной пол. Иван поднял стрелу, подержал ее в пальцах и переломил. ВСЁ!!!
Он повернулся в ту сторону, где сейчас дрожали от холода и страха десятка четыре его земляков, перекрестился и прошептал:
– Простите, дорогие! Увожу их отсюда! Это все, что я смог для вас сделать! Может, еще и отстроитесь… Простите, все, что смог…
Выйдя на свежий воздух, он взял факел из рук дружинника и поднес к соломенной крыше. Шаловливым лисенком пламя нырнуло под шапку снега, начало набирать силу.
Окольчуженные ратники торопливо проезжали мимо, спеша в стольный город княжества. Один из них придержал коня:
– Ты что, Иван?
– Езжайте, догоню. Грудь что-то сдавило…
…Тридцатидвухлетний мужчина сидел на коне на краю леса и смотрел на пылающие избы. Слезы безостановочно текли по заросшим щекам. Губы шептали:
– Простите, милые… Все, что смог…
Колесо истории неумолимо катилось по русским просторам, и противостоять ему уже не могли ни горячее сердце, ни сильная рука. Тверь погибала, уступая место Москве…
Примечания
1
Сокалчий – на Руси так звали слуг, ответственных за питание князей и бояр.
Оглавление
Алексей СоловьевОбет мести. Ратник Михаила Святого
От автора
Глава 1
Глава 2
Глава 3
Глава 4
Глава 5
Глава 6
Глава 7
Глава 8
Глава 9
Глава 10
Глава 11
Глава 12
Глава 13
Глава 14
Глава 15
Глава 16
Глава 17
Глава 18
Глава 19
Глава 20
Глава 21
Глава 22
Глава 23
Глава 24
Глава 25
Глава 26
Глава 27
Глава 28
Глава 29
Глава 30
Глава 31
Глава 32
Глава 33
Глава 34