Обезбашенный спецназ
Шрифт:
— Ну, допустим, с Молотом я слегка погорячился. Уж больно у него зад тяжелый! — пошел на попятную Вовка.
— Э нет, дава…
— Чего? Это у кого зад тяжелый? — возмущается Олег. — Ты на себя посмотри!
— А что смотреть? Я килограмм на пятнадцать легче, как минимум.
— Но и ниже на четыре сантиметра. Так что еще не понятно, кто из нас жирный!!!
— А ну цыть! — прекращаю балаган. — Что-то на вас женское общество плохо влияет. Вот уже начали обсуждать у кого зад толще, а что потом? Ноги брить
Под дружный хохот парни начинают шутливо пихаться. Но все это прекращается после моей угрозы:
— Наверное, нужно посоветовать командиру лишить вас женского общества, а то потеряем… — вздыхаю.
Парни начинают ржать над замершими, со страдальческим видом, друзьями.
— Это… Не надо нас лишать…
— И так высохли…
— Кожа да кости остались…
— А ведь от тоски совсем жрать не сможем…
— Кто? Вы? Не сможете? Не смешите меня, — улыбаюсь. Все-таки хорошие у нас парни, душевные. — Пошли, вон уже первые жертвы пожаловали.
Настроение у генерала Резнова, находилось где-то между отметкой плохо и отвратительно. Еще бы! Руслан, очень настойчиво отвлек его от весьма важных экспериментов. Конечно, и без него справятся, но поприсутствовать хотелось. А тут капитан со своими закидонами и намеками о репрессиях со стороны большого начальства. Эдак, финансирование урежут и что тогда? Хотя раз Руслан зовет поговорить, не все так плохо. И хотя он человек с принципами, но и нет у него привычки, закладывать старых друзей не дав шанса. Но вот эксперименты…
— И так, товарищи офицеры, — сидящий в гостевом кресле Рогожин, окинул взглядом Резнова и Семенова. — Ситуация крайне хреновая. Вот здесь, — трясет довольно толстой папкой, — результаты сдачи нормативов. И если ракетчики и летуны не подкачали, и со своими справились за исключением пары человек. Пилоты так вообще красавцы все как один… То по внутренней охране базы ситуация удручающая из двухсот человек сдали шесть, — и вопросительно уставился на полковника.
— Так ведь не полностью завалили, — пытается оправдаться полковник, — по одному двум нормативам. В остальном физ подготовка хорошая.
— Это да, — ехидно кивает капитан. — У меня такое ощущение сложилось, что у вас тут только качалки не пустуют. Но это понятно, как же к бабам с дряблым телом. А мне у тебя чуть ли не клещами пришлось время в зале вытягивать.
— Так ты обиделся что ли, Руслан? — Резнов качает головой. — Ну, сказал бы мне. Все бы было.
— Ефим Петрович, сдали в основном те, кто был переведен в течение года, а это тенденция. Залы пустуют, кроме качалок. Инструкторов по рукопашке нет. Стрелковая подготовка хромает. А средства выделяются. Где они?
— Андрей? — голос Резнова становится резким, лицо каменеет.
— Так ведь, занимаются же. И инструктора нам не положены. Офицеры должны своих
— Значит, плохо гоняют, — отрезал Рогожин, — точнее никак. Но это все слезы по сравнению с местными шутками над новичками.
— Какими шутками? — неподдельно заинтересовался генерал.
Тут-то Руслан и поведал ему историю, рассказанную пару дней назад Мажором, о комнате К216.
— Ну, развлекаются парни, никто же не пострадал! — пытается оправдаться полковник.
— Ну да, ну да, — с пониманием качает головой Рогожин, — это пока. А вот прихватит сердечко у какого-нибудь хлипкого ученого. Это у тебя дуболомы, а у этих здоровье тьфу…
— Та-а-ак, — упоминание загнувшихся юных гениев, очень не понравилось Резнову. — Семенов, я с тебя шкуру спущу.
— Не спустите, — вздыхает капитан. — Не место ему здесь…
— Руслан, ну не стоит делать поспешных выводов, пытается заступиться Резнов. — За одного битого двух не битых дают…
— А сколько человек в шутке участвует? Пять? Семь? — глядя в глаза полковнику спрашивает Рогожин.
Семенов кивает.
— То есть пяток потенциальных трупов.
— Почему это? Всегда же нормально было все. С учеными аккуратно, ну парни из охраны, бывало, сопротивляются, так там пара синяков и все…
— А в том, что мои тоже новички. И их уже приглашали, но они отговорились занятостью, пока я не разберусь. А ведь не знай они, поперлись бы. Молодые, гормоны прут.
— Ах вот в чем дело! — скалится полковник. — Побоялся, что синячок у детишек появится?
— Ты дурак Семенов…
— Руслан, — кашлянул генерал.
— Дурак и есть, — зло бросает капитан. — Мои парни в последний раз вдесятером вырезали базу с боевиками. Это когда, дочь Разина освободили…
Резнов кивает.
— Причем, сперва туда зашел Мажор, все посмотрел, взял языка, и на месте запытал до смерти. Потом вышел и, оставив троих снаружи, всемером зачистили базу. Чуть больше сорока человек как корова языком, и все это в полной тишине. А чуть позже вшестером караван в полсотни боевиков на ноль помножили. И даже не взблевнул никто. И спали прекрасно. А вот теперь скажите мне, чем закончилась бы ваша шутка?
Когда арестованного полковника выводили, Резнов с тоской в голосе спросил Рогожина:
— Руслан, что с ним будет?
— Не знаю. Если подтвердится растрата, то шлепнут, наверное. Да и за то, что охрана в плачевном состоянии…
— Руслан, не оставляй внуков без отца. Ты ведь можешь помочь…
— Как капитан не могу, — и, глядя в глаза расстроенному генералу, которому многим был обязан, добавил. — Но как старый друг…
— Спасибо.
— Пока не за что. У вас есть два месяца, дайте реальный результат. Тогда можно будет просить… Как личную награду… Но это все, что я могу сделать. Два месяца.