Обезглавленное Древо. Книга четвертая. Проклятый свободой
Шрифт:
Айк подумал, что при таком количестве еды на рынке голодная смерть жителям Монта явно не грозит – и тут девушка-торговка схватила злополучную плошку с клюквой и с размаху швырнула ее на землю. Нежные ягоды брызнули во все стороны, точно кровь, запачкав сапоги Айка.
Он развернулся и бросился бежать.
В детстве они с братом не раз убегали от мальчишек из деревни, и Айк хорошо знал, что говорить можно только до первого камня. Как только он брошен, остальные не замедлят последовать.
Люди шарахнулись в стороны, что-то ударило в спину –
Он блуждал по Монту в глубокой задумчивости и, разумеется, не запомнил, где находится та лачуга, в которой они с Хорасом ночевали. Дурацкая рассеянность, в которой он пребывал последнее время, сейчас могла стоить ему жизни.
Айк резко свернул и втиснулся в узкую щель между домишками, полускрытую огромным кустом с круглыми темными листьями. Он хватал воздух ртом и чувствовал себя зверьком с загоревшейся шерстью.
Стены из мобов возвышались на десятки метров, а все поселение можно пройти из конца в конец за полчаса. Его поймают с такой же легкостью, с какой мальчишка выуживает кузнечика из банки. Ну а дальше возможны варианты. Забьют камнями насмерть или принесут в жертву Всемогущему, чтобы отвести проклятие от города. У некоторых людей очень странные представления о Всемогущем, его карах и милостях…
– Держи убийцу! Не упусти!
Мимо с топаньем, вздымая клубы пыли, промчалось человек двадцать. Айк затаил дыхание, но колючие ветки надежно скрывали его убежище. Однако вечно в нем не просидишь. Надо вылезать. Искать Хораса. И выбираться отсюда.
Айк прикрыл глаза и поклялся про себя – если останется жив, первым делом сведет проклятую татуировку.
Он выглянул из щели – вокруг было тихо. Вылез, царапая руки о колючки и шипя от боли.
– Это он! Убийца-Свершитель! Бей его!
В бедро Айка ударил камень, и он охнул от неожиданности. Развернулся, готовый дать отпор…
У покосившейся стены стояли двое мальчишек, не старше семи лет. Одежда на них была хоть и грязная, но довольно неплохая, да и сами они не выглядели заморышами. Айк снова подумал, что его тлетворное свершительское влияние вряд ли так уж сильно повредит Монту, и усмехнулся.
Мальчишки смотрели на Айка с таким отвращением, словно перед ними стояла мокрица размером с человека. Потом один из них сорвался с места и побежал вслед за толпой, пронзительно крича:
– Здесь! Он здесь!
Второй схватил еще один камень и угрожающе замахнулся.
Айк невольно поднял руки.
– Эй, я просто хочу уйти!
Камень ударил его по пальцам, правая рука онемела.
Айк бросился прочь, понимая, как глупо выглядит в этот момент. Убегать от семилетнего мальчишки! Но что еще оставалось делать? Схватишь его, вырвешь камень – и его, чего доброго, убьют вместе с Айком или изгонят. К кому прикоснулся Свершитель, тот запятнан и навеки проклят…
Он успел сделать всего несколько шагов. Из-за лачуги выскочила растрепанная женщина и бросила ему под ноги здоровенный шест, каким мешают
Напрягая все силы, Айк снова и снова пытался встать, и его раз за разом опрокидывали в пыль.
Шум и гам стоял просто невообразимый, закричи сейчас Айк – сам себя, наверное, не услышал бы. Но он не кричал, а молча, с исступленной яростью боролся за свою жизнь.
«Джори, я не могу умереть вот так, без тебя!»
– Эй, а ну в сторону! Пошли вон, отребье!
Что-то огромное налетело, казалось, прямо на Айка, и удары прекратились. Он поднял голову и увидел лошадиные ноги. Они возбужденно приплясывали, и Айк поспешил встать, чтобы не получить копытом в лоб. Необыкновенно яркий получился бы финал.
– Быстрей давай! – донесся откуда-то сверху голос Хораса.
Кашляя, отплевываясь от пыли, набившейся в рот и нос, Айк ощупью провел рукой по холке лошади. Уцепился за седло и мучительным усилием подтянул себя вверх, кое-как усевшись позади Хораса.
Вокруг завопили, заверещали на разные голоса.
– Бей Свершителей! Смерть им!
– Не дайте уйти!
– Окружай!
Хорас сильным движением выслал лошадь вперед, и она сделала скачок, от которого Айк чуть не полетел на землю. Кто-то отчаянно завизжал, не поймешь даже, человек или животное. Хорас, свирепо ругаясь, понукал лошадь, она спотыкалась, кого-то сминала, кого-то отбрасывала в сторону, отовсюду неслись крики боли и проклятия.
Айк, в грязи с ног до головы, кое-как протер глаза. Лошадь неслась галопом, преследователи отстали, но впереди возвышалась крепостная стена, она росла с каждой секундой.
Хорас резко затормозил прямо перед воротами и спрыгнул на землю, Айк последовал за ним. Обычно моб, закрывавший проход в стене, передвигали с помощью системы блоков несколько сильных мужчин, но сейчас вокруг не было ни души.
– Как откроем ворота? – спросил Айк, переводя дыхание.
– Никак.
Хорас снял с шеи лошади связанные ремнями котомки.
– Надевай! Полезем наверх!
– А как же лошадь?
– Придется бросить, – лицо Хораса, как всегда в критических ситуациях, оставалось спокойным и жестким, – скорее давай!
Они подбежали к стене и без труда вскарабкались на продавленную ржавую кабину самого нижнего моба – его почти расплющило тяжестью лежащей на нем огромной стены. Дальше пошло сложнее, многие мобы были неустойчивы, другие разрушились от старости, ржавое железо стало хрупким, как стекло. Под тяжестью Айка стена скрипела и стонала и, кажется, даже слегка раскачивалась. Он старался не думать о том, что она может рухнуть. Хотя эта смерть будет почти наверняка более легкой и милосердной, чем та, которую им уготовили жители Монта.