Обезьяна на мачте
Шрифт:
Все мальчишки и девчонки, сбежавшиеся на шум, приплясывая от волнения, галдели, махали руками и клялись, что мальчик прав, это очень-очень хорошая собака. Позор на голову людей, которые не отблагодарят собаку, потому что, если бы не она, мальчик давно был бы уже маленьким утопленником.
Мама вдруг представила себе маленького утопленника и разразилась рыданиями, потом протянула руку, чтобы погладить «славную собачку», а та сказала: «Рр-ррр!» — и отскочила в сторону.
Тогда мама сказала, что это ужасная собака, но ради сына она согласна попробовать ее взять к себе. Кончилось тем, что мальчик обвязал Соленому шею платком, и они мирно пошли рядом.
Началась
Правда, за домом был маленький дворик. Там часто пахло жареным мясом и горячими лепешками. Там был дровяной сарай со следами кошек и, самое интересное, роскошная помойка, откуда можно выкапывать очень интересные, съедобные кусочки. Одноухий старикан обомлел бы от восторга, дорвавшись до такой помойки!..
Но с этого дворика Соленого всегда выгоняли, и он плелся обратно в скучный сад и слонялся там без дела, не зная, куда себя девать…
На корабле у него вечно не хватало времени на самые необходимые дела. Все время надо было соображать: не опоздать бы к завтраку, в жару — поспеть попасть под струю шланга во время уборки, а в холод — сбегать погреться у парового отопления, со всеми поздороваться, забежать к капитану, понаблюдать, кто что делает, заглянуть сверху к коку, не пропустить сигнала начала работы, чтобы удрать в безопасное место. Еле успеваешь вздремнуть днем, потому что ночью обязательно надо пойти посидеть со скучающими вахтенными, а в свободное время — забежать к боцману, чтобы выслушать приятный, ежедневно повторяющийся разговор про «рыжего-конопатого». А тут хоть целый день спи да щелкай зубами на мух.
Однажды ранним утром, когда вся земля была покрыта свежей, прохладной росой, он выбрал удобное местечко и в свое удовольствие повалялся и покувыркался в цветах. Освеженный, как после хорошего душа, он отдыхал в тени, когда услышал крики, хлопанье дверей, ахи и охи.
Далеко не сразу он с ленивым удивлением понял, что весь этот шум поднялся из-за него. Хозяйка дома то бегала смотреть на помятые цветы, то махала руками на Соленого и ругала его, а потом появился ее муж с палкой. Соленый вцепился в палку зубами и рванул к себе. Крик поднялся пуще прежнего, все убежали в дом и закрыли дверь, а Соленый выкопал себе удобную ямку в клумбе и решил там отлежаться, пока не кончатся все неприятности.
До вечера его оставили в покое. Наверное, сами поняли, как глупо ругаться и лезть в драку из-за травы. Потом его позвали, ласково с ним разговаривали и кормили маленькими кусочками мяса. Он их ловил в воздухе, щелкая зубами, и, доверившись этим хитрым людям, даже не сообразил, как все произошло. На шее у него вдруг оказалась петля, его потащили, полузадохшегося, на задний дворик, что-то с ним делали и потом вдруг выпустили. Он рванулся, и его чем-то сбило с ног, рванулся еще, в бешенстве оглянулся: его держала натянутая железная цепь, приделанная к стене около маленького навеса.
Такой подлости он от этих людей не ожидал! Он бесновался несколько часов, пока не упал, обессилев. Отдышавшись, он снова вскочил. Рывками, напрягая все силы, он пытался оборвать цепь. Грыз ее зубами. Тянул так, что чуть не задушил себя, до тех пор пока снова не валился с налитыми кровью глазами, хрипло дыша
Наконец он понял, что все пропало, и перестал бороться. Он лег и закрыл глаза. Весь мир ему опротивел. Он потерял всякий интерес к жизни. Он не притрагивался к еде, ничего не слышал, не видел, все ему стало безразлично. Он был полон отвращения к людям, к их предательской хитрости, отвращения к жизни, которая ожидала его, прикованного к стене арестанта.
Скоро он так ослабел, что едва мог вставать, но, когда хозяин подходил к нему, чтобы задобрить фальшивыми словами и съедобными подачками, он, пошатываясь, вставал, шерсть на нем поднималась дыбом и глаза наливались ненавистью: он готовился драться до последнего, если к нему попробуют притронуться.
К нему перестали подходить, его оставили в покое. Долгими часами он лежал, уронив голову на лапы, с полузакрытыми глазами.
Сороки, любопытно стрекоча, разглядывали его с дерева, стараясь разобрать, живая ли это собака. Осмелев, они нахально стали прогуливаться перед самым его носом и угощаться из его миски. Они подходили к самой его морде, он шире приоткрывал глаза, и они отскакивали с раздраженным лопотаньем.
Однажды, ранним утром, когда все люди по своей глупой привычке еще спали, хотя солнце уже давно взошло, он услышал робкое, просительное похныкивание и увидел совсем маленькую белую собачонку, которая сидела прямо перед ним. Топчась на месте от еле сдерживаемого желания подойти поближе и хныча от страха, она как будто говорила: «Ой, до чего мне хочется к вам подойти, просто сил нет, но я боюсь, боюсь, ужас до чего боюсь, уж очень вы громадная собака!»
В доме стукнула дверь, послышались шаги, и маленькая собачонка кинулась опрометью бежать, вскочила на помойку, оттуда – на толстую глиняную стену и спрыгнула в соседний сад.
На другое утро в тот же час, когда светило солнце и птицы пели на деревьях и прохаживались по земле, не боясь людей, так как кругом стояла тишина и все двери в дом были еще закрыты, собачонка опять прибежала к ограде, соскочила на помойку, а оттуда — на землю, села против Соленого и опять завела свое: хныкала и повизгивала, выражая нестерпимое желание подойти, глядела умильными черными глазками и все никак не решалась.
Наконец, набравшись храбрости, она сделала несколько мелких шажков. От напряжения и страха у нее даже тряслись ее маленькие ножки. Она подходила все ближе, и Соленый, который лежал, как всегда, на самом конце натянутой цепи, чуть шевельнулся и дружелюбно ударил по земле хвостом, и собачонка сейчас же кинулась бежать, спотыкаясь, просто чуть в обморок не, упала со страху.
Наконец все это заинтересовало Соленого. Он медленно поднялся и отодвинулся назад так, что его цепь, все время натянутая, как струна, ослабела и тяжелыми извивами легла на пыльную землю. Маленькая собачонка, опять извиняясь и заискивая, мелко трепыхая хвостиком, подошла поближе и вдруг увидела, что он двинулся ей навстречу и может ее схватить. Она пискнула, перевернулась на спину и осталась лежать, бессильно сложив передние лапки на груди с видом полной покорности судьбе.
Соленый осторожно ухватил ее зубами за кончик хвоста и подтянул поближе. Собачка и не шелохнулась, пока он тащил ее за хвост. Только когда он с дружеским интересом тихонько потрогал ее своей большой лапищей, она открыла глазки, точно спрашивая: «Где я?.. Я жива? «И вдруг, как бывает с трусишками, когда опасность миновала, пришла разом в отличнейшее настроение, вскочила на задние лапы и забарабанила передними по его носу…