Обезьяний палец
Шрифт:
Хоскинс встал и снял со шкафа шляпу.
– Не могу упустить возможность взглянуть, как вы достаете старую большую долларовую банкноту из левого фальшивого каблука, где она пролежала с девятьсот двадцать восьмого. Я иду с вами в Бостон...
Доктор Торгессон был польщен. Он тепло пожал руку Хоскинсу и сказал:
– Я читаю "Космические рассказы" с самого приезда в эту страну, мистер Хоскинс. Прекрасный журнал. Особенно мне нравятся рассказы мистера Таллина.
– Слышите?
– спросил Марми.
– Слышу. Марми говорит, что
– Да, - ответил Торгессон, - но, конечно, это конфиденциально. Я не готов еще к публикации, а преждевременная публикация может уничтожить мою профессиональную карьеру.
– Все сохранится под шляпой издателя, профессор.
– Хорошо, хорошо. Садитесь, джентльмены, садитесь.
– Он начал расхаживать перед ними.
– Что вы рассказывали мистеру Хоскинсу о моей работе, Марми?
– Ничего, профессор.
– Вот как. Ну, что ж, мистер Хоскинс, как издатель журнала научной фантастики, вы, я не сомневаюсь, знаете все о кибернетике.
Хоскинс позволил сосредоточенно интеллигентному взгляду просочиться за стальную оправу своих очков. Он сказал:
– А, да. Компьютеры... Массачузетский технологический... Норберт Винер...
– И что-то еще.
– Да. Да.
– Торгессон заходил быстрее.
– Тогда вы знаете, что был на основе кибернетических принципов создан шахматный компьютер. Шахматные правила и цель игры встроены в его цепи. Если дать машине определенную позицию, она сможет рассчитать все вероятные ходы с их последствиями и выбрать тот ход, который с наибольшей вероятностью ведет к победе. Она может при этом учитывать даже темперамент противника.
– А, да, - сказал Хоскинс, глубокомысленно поглаживая подбородок.
Торгессон продолжал:
– Представьте себе аналогичную ситуацию, в которой машине дают фрагмент художественного произведения, к которому компьютер может добавлять слова из своей памяти, где сосредоточен весь словарь языка. Естественно, такую машину нужно снабдить чем-то вроде пишущей машинки. И конечно, такой компьютер будет гораздо, гораздо сложнее шахматного.
Хоскинс беспокойно заерзал.
– Обезьяна, профессор. Марми упоминал обезьяну.
– Но я как раз к этому и веду, - ответил Торгессон.
– Естественно, никакая машина не может достичь такой сложности. Но человеческий мозг... Человеческий мозг сам по себе тоже компьютер. Конечно, я не мог использовать мозг человека. Закон, к сожалению, не позволяет. Но даже мозг обезьяны, соответственно подготовленный, может сделать больше, чем любая созданная человеком машина. Подождите! Сейчас я принесу маленького Ролло.
Он вышел из комнаты. Хоскинс немного подождал, потом осторожно взглянул на Марми. И сказал:
– Ну, Братец!
– В чем дело?
– спросил Марми.
– В чем дело? Это фальшивка. Скажите, Марми, где вы взяли этого мошенника?
Марми рассердился.
– Мошенника? Это подлинный кабинет профессора в "Фэйервезер Холл", в Колумбийском университете. Университет вы узнали, надеюсь?
– Конечно, но...
– А это кабинет доктора Торгессона. Посмотрите на пыль.
– Он подул на книгу, подняв облака пыли.
– Одна только пыль свидетельствует, что это подлинный кабинет. А посмотрите название книги. "Психодинамика человеческого поведения". Автор профессор Арндт Рольф Торгессон.
– Хорошо, Марми, хорошо. Торгессон существует, и это его кабинет. Откуда вы узнали, что подлинный профессор в отпуске, и как проникли в его кабинет, я не знаю. Но неужели вы пытаетесь меня убедить, что этот шут с компьютерами и обезьяной и есть подлинный профессор?
– У таких подозрительных людей, как вы, бывает очень несчастное детство.
– Это всего лишь результат общения с писателями, Марми. Я уже выбрал ресторан, и обойдется это вам недешево.
Марми фыркнул:
– Ничего из тех несчастных пенни, что вы мне платили. Тише, он возвращается.
За шею профессора цеплялась обезьянка капуцин очень меланхоличного вида.
– Это маленький Ролло, - сказал Торгессон.
– Поздоровайся, Ролло.
Обезьянка потянула его за волосы.
Профессор сказал:
– Боюсь, он устал. У меня есть образец его работы.
Он опустил обезьянку, позволив ей держаться за его палец, а сам достал из кармана пиджака два листа бумаги и протянул их Хоскинсу.
Хоскинс прочел:
– Быть иль не быть, вот в чем вопрос. Достойно ли души терпеть удары и щелчки обидчицы судьбы иль лучше встретить с оружьем войско бед и положить конец волненьям? Умереть. Забыться. И все. И знать, что этот сон - предел сердечных мук... [Пер. Б.Пастернака].
Он поднял голову.
– Это напечатал маленький Ролло?
– Вернее, это копия того, что он напечатал.
– Ага, копия. Ну, маленький Ролло плохо знает Шекспира. У Шекспира "встретить с оружьем море бед".
Торгессон кивнул.
– Вы совершенно правы, мистер Хоскинс. Шекспир действительно написал "море". Но видите ли, это смешанная метафора. Невозможно сражаться с морем при помощи оружия. С оружием сражаются против войска. Ролло выбрал подходящее по ритму слово "войско". Это одна из редких ошибок Шекспира.
Хоскинс сказал:
– Покажите, как он печатает.
– Конечно.
– Профессор поставил на маленький столик машинку. От нее шел провод. Профессор объяснил: - Нужна электрическая машинка, иначе потребуется слишком большое физическое усилие. Необходимо также подсоединить Ролло к трансформеру.
Он сделал это с помощью двух электродов, на восьмую дюйма выступавших из черепа маленького животного.
– Ролло, - сказал он, - подвергся очень тонкой операции мозга, во время которой провода были подсоединены к разным участкам его мозга. Мы можем отключить его действия и использовать его мозг просто как компьютер. Боюсь, что подробности будут слишком...