ОБХСС-82. Финал
Шрифт:
Однако, под конец дня, разговор, который был неизбежен, все-таки состоялся.
— Как там Жорик? — Спросила Наташка когда я стоял на улице, размышляя, как лучше поступить.
Время уже поджимало. До встречи с Катенькой осталось совсем ничего. С одной стороны хотелось метнуться домой и привести себя в порядок. С другой, мы же вроде не о свидании договорились. Я только сказать ей, что нужно поговорить. А если приду весь расфуфыренный, будет выглядеть как-то слишком показушно. Скажет, вот дебил. Нарядился.
Причем Наташка вынырнула, как черт из табакерки. Я уже думал, пронесло. Мы с ней не пересечемся на сегодня. Ни хрена.
— Слушай, что за тупой
И этим днем, и этими разговорами с Соколовым, и Наташкой, кстати, тоже. Сама не знает, что хочет. Реально. Вернее, даже не так. Хочет она Милославского, это и ежу понятно. Просто я так считаю, если «нет», то нахрена мозги компостировать. И себе, и Мажору. Требует от него каких-то гарантий. А когда не получает их, посылает Жорика к черту. Потом бежит узнавать, как там у него дела. Что, блин, за натура у баб? Угомонилась бы уже. Жила бы тем, что есть сегодня. Или окончательно и бесповоротно послала Милославского. Хоть какой-то итог.
— Почему тупой? — Наташка от моей реакции растерялась. Она явно не ожидала, что я накинусь на нее с таким негативом.
— А что, умный? Ты сама видела, как Жорик. Могла бы не трепать парню нервы. Я тебе сказал в прошлый раз, плохо ему. Человек на самом краю побывал. И поверь, он вовсе не такой муда… — Я осекся а потом сразу исправился. — Не такой козел, как ты думаешь. Вот прямо совсем это не так. Он тебе не может многого рассказать. Вот и все. Реально не может.
— Да кто трепет то? — Лицо девчонки от возмущения пошло красными пятнами. Она, по-моему, вполне была готова вцепиться мне в лицо. Я даже немного отступил назад. От греха подальше. — Это он мне всю жизнь испортил. Своими метаниями. То люблю, то не люблю. То женюсь, то кто ты такая. Это как? Нормально? Опозорил га всю деревню. Потом вообще к матери явился. К отцу побоялся. Почти через два года. Так, наверное. Вопросы дурацкие ей задавал. Мол, любила ли я его. Любил ли он меня. Это нормально, по-твоему? К моей матери явился выяснять, любил ли он меня! Тебе не кажется, что-то вообще уже из ряда вон. За все время с дня гибели родителей, носа не показал. Хотя жили мы в одном городе. Неужели не знал?
— Подожди… — Я в этот момент охренел если честно. Просто не сразу из пылкой Наташкиной речи выделил самое главное. Вернее, не сразу сообразил, о чем она говорит. — А можно вот тут подробнее?
— Что именно?! Какой твой дружок дурак? — Наташка тоже разошлась не на шутку. — Об этом я могу говорить бесконечно!
— Да погоди ты! Откуда ты знаешь, что к матери твоей приезжал? И когда это было?
— Да по весне вот. Мамка с работы пришла, а он в засаде сидит. В кустах. Вел себя, как сумасшедший. А расскажите мне, говорит, как сильно я Наталью любил. И все время по сторонам оглядывался. Будто боялся, что его увидят. Мамка мне в письме потом рассказала. Говорит, точно с ума Жорик сошёл. И главное, потом еще просил никому не говорить о его приезде. Мол, он это в большой тайне держит. Даже Виктор не в курсе. Она ему предложила остаться. А он сказал, мол, нет. Есть еще одно дело. И все время какую-то коробку прятал под пиджак. Будто мамка у него ее отнять может. Глаза так и бегали туда-сюда, туда-сюда.
— Твою мать… — Я уставился в пустоту, переваривая рассказ Наташки. Она тут же обожгла меня злым взглядом. — То есть не твою, конечно. Извини. Это я к слову.
Выходит, в тот раз, когда настоящий Милославский явился Матвею Егорычу, он сначала к Наташке домой ходил. Поговорить с ее матерью. Почему я думаю, что эти события приключились в один день? С
— Слушай, будь человеком, расскажи, что конкретно спрашивал Жорик у твоей матери. Это важно. Просто на слово поверь. Реально важно. Вопрос жизни и смерти. Скорее всего… Надеюсь, что ошибаюсь. — Я взял Наташку за руку. Чисто машинально. Просто хотел, чтоб она прониклась всей ситуацией. Потому что ситуация, походу, жопная.
— Ну…Не знаю. Так и не вспомню…– Наташка растерянно посмотрела на мои пальцы, которые сжимали ее запястье. — Вроде бы его интересовал один единственный вопрос больше всего. Насколько сильно он любил меня. На что он был готов ради нашего с ним будущего. Вокруг этой темы все и вертелось. А потом очень просил никому не рассказывать о его приезде. Сказал, мол, пытается все исправить. Устроить так, чтоб каждый жил своей жизнью. Какую-то такую ерунду нес. Аааа! Нет. Не каждый своей жизнью, а каждый жил той жизнью, которой достоин.
— Сука…– Я разжал пальцы и сделал шаг назад, лихорадочно соображая, что делать.
Этот Наташкин рассказ сейчас просто перевернул все с ног на голову. Мы с Мажором — два придурка. Вот что я понял. Мы искали причины своего повторного перемещения там, где их нет. Зациклились на политических войнах. На кражах и всей этой лабуде. А дело-то вовсе не в них. Дело только в Милославском. Единственно, чего я не мог сейчас понять, как он провернуть все. И почему зацепило меня. И откуда этот сукин сын все-таки узнал про Мажора? Как? Он точно не мог сделать все сам.
— Да что происходит? — Наташка начала откровенно нервничать.
Наверное, я выглядел не вполне адекватно. Но меня просто крыло от того, что в моей башке, наконец, появилось понимание.
Мажор был прав. Полностью. Его сюда выдернул Милославский. И вовсе не для того, чтоб решить проблемы с ментами, с чекистами, с Серёгой. Этот мудак решил поменяться местами. Вот что. Он искал причину, которая зацепит Мажора. Послужит, типа якорем. Так, наверное. Я очень хреново разбираюсь во всей этой мистической ерунде. Правда. Однако, уверен, сейчас мыслю правильно.
— Наташ…– Я опять приблизился к девчонке, — Могу попросить? Это важно, правда. У меня назначена встреча. В парке Сокольники. С той девушкой. Помнишь, мы ее брата еще встретили. Вернее, он к вам с Жориком пристал. А потом в кустах Андрюху нашёл. Маленькие пацан.
— Катя…да, помню. — Наташка растерянно кивнула. — Она тебе нравится. Сразу было заметно.
— Да, нравится. Но это не самое главное сейчас. Пожалуйста, найди ее. Она будет ждать меня на той же лавочке, где вы с Милославским сидели. Скажи, что я сильно извиняюсь, но по-моему, мой друг в очень серьёзной беде. Гораздо более серьёзной, чем я думал сначала.
— Кто?! Ты о ком? Жорик в беде?! — Теперь Наташка схватила меня за руку. Такими темпами мы никогда не разойдёмся. То я за нее цепляюсь, то она за меня. Со стороны кто глянет, решит, точно психи на выгуле.
— Все. Иди. Пожалуйста. Встреча с Катенькой была очень важной. Но сейчас мне срочно надо поговорить с Милославским.
Я осторожно высвободил руку и рванул в сторону метро. Чертово прошлое. Ни сотовых тебе, ни хрена. Вот гадай теперь, что там у Мажора. Где он? И с ним ли Матвей Егорыч и Андрюха. Телефон домашний я, как назло, не помню. А с Жориком надо поговорить прямо сейчас. Потому что я понимаю мотивы настоящего Милославского, но ни хрена не понимаю, как он планирует все провернуть. И это пугает.