Обида
Шрифт:
«Скорее под холодный душ, взбодриться, смыть, к ч"eрту, соль вместе с тупой болью и переживаниями этого нелепого дня, следом, – она мысленно улыбнулась грядущей перспективе, – можно погрузиться в мягкую пенную ванну и наконец-то расслабиться».
В задумчивости Катерина ладошкой отшелушила соль с икры, та перхотью ссыпалась в башмак, от"eрла лоб предплечьем. В нос ударил едкий дух е"e собственных испарений, смешанный с ароматом его парфюма. Катю
– И соскрести с себя, изничтожить его запах, – уже вслух добавила она. Кулаки судорожно сжались, ногти вдавились в тонкую кожу ладоней.
«До костей придется скрести, – ехидно заметил внутренний голос (откуда только взялся, зараза?!), – видишь, даже морю не под силу смыть его».
В этом была своя правда, и она пугала е"e до ч"eртиков.
Да, в минутной задумчивости Катя энергично мотнула головой, прядь влажной челки выбилась из-под кепок, упала на глаза, мокрый след, подобно плохо от"eртой слезе, блеснул на солнце, – задача не из легких, – дрожащие пальцы механически провели по щеке, затолкали назад волосы, – но, думаю, мне удастся вычеркнуть его из своей жизни, может, не так легко, однако…
«А стоит ли? – все тоже мерзкий голос внутри, – не лучше ли постараться понять…»
Что тут понимать? Обида не хотела сдавать своих позиций, судя по всему маленькая месть не сумела насытить е"e прожорливое нутро. Вс"e кончено! Он пренебрег моими чувствами и желаниями. Его прихоть оказалась важней, а ведь знал, сволочь, что я до безумия боюсь глубины. Получается, ему наплевать на меня. Катерина слабо верила в наплевательское отношение Хасана к себе, как-то это не вязалось с ним, тем не менее, сейчас проще отмахнуться, нежели докопаться до истины, иначе прид"eтся оценивать свою последнюю, далекую от образчика выходку – вряд ли она пришлась ему по вкусу. Злорадная ухмылка тронула стянутые сухостью губы, когда перед глазами предстала непередаваемая гамма чувств на его мерзко-привлекательной роже и корча уязвленного самолюбия в почти черных от возбуждения глазах. Так ему и надо, впредь не будет обижать слабых женщин.
Все-таки повесить всех собак на широкие мужские плечи оказалось не так просто, как хотелось. Что-то таилось за его сумасбродным поступком, и это что-то не давало покоя, заставляло думать, снова и снова мысленно возвращаться в прошлое.
Как мы замечательно общались почти год. Вс"e было так просто и понятно. Он женат, я замужем, но нас сближает творчество, мы одинаково видим мир, увлекаемся одними
…Утро неуклонно движется к полудню. Солнечный свет мягко сочится сквозь светлую ткань навеса. Невдалеке волны, ломая гребни, лениво наползают на плотный песок и также лениво откатываются назад: на мокром кварце остаются кусочки пены – не успеют одни, шипя, растаять, море неустанно подбрасывает другие.
Пляж безлюден – частная территория. Она лежит на шезлонге боком, голова покоится на согнутой в локте левой руке. Солидный том собраний сочинений Ф.М. Достоевского в коричневом истертом кожанам перепл"eте продавил зыбкую почву у левой ножки топчана. Взгляд скользит по слегка пожелтевшим листам знакомого теста на чужом языке. Смысл слов ясен, они даже соединяются в членораздельные предложения, которые тут же забываются, будто кто-то в е"e голове стирает их ластиком от точки до точки, поэтому уловить общую картину забытой истории «Маленького героя» никак не уда"eтся, – слишком далеко витают мысли. Тонкие пальцы переворачивают страницу за страницей, а она упорно старается противостоять магнетизму Хасана и вместе с тем, пытается понять причину своего учащенного сердцебиения, трепета души, онемения кончиков пальцев ног. Сегодня впервые за все время их знакомства его близость необъяснимо волнует е"e. Даже пришлось отвернуться и с усилием восстановить в памяти некогда понравившийся рассказ, лишь бы не искушать себя видом его обнаж"eнного, хорошо сложенного, мускулистого, точно у античного атлета, торса, его упругими округлыми ягодицами, плотно обтянутыми купальными плавками, его длинными крепкими ногами… Со вчерашнего вечера она старается не смотреть ему в лицо, – боится утонуть в глубине больших, умных, выразительных карих глаз. А сегодня и того хуже.
«Только не поворачивайся, – подобно мантре, мелькает мольба, – иначе вс"e пропало, иначе в один миг рухнут все километровые барьеры, что ты так тщательно возводила со вчерашнего вчера и камня на камне от них не останется. Только не двигайся, сосредоточься на книге.
Конец ознакомительного фрагмента.