Обитатели миража (сборник)
Шрифт:
Я взглянул на маленького человека. Действительно маленький, едва мне по колено, но превосходно сложенный. Маленький золотистый человек с волосами, падающими до ног. Один из рррллия - я рассматривал изображения их на коврах, но живого видел в первый раз. А может, нет? У меня было смутное впечатление, что я раньше был знаком с ними теснее, чем по вышивке на ковре.
Белый сокол кружил над его головой, падал вниз, рвал его когтями и клювом. Маленький человек одной рукой защищал глаза, другой пытался отогнать птицу. Ведьма
В его крике и жесте была мольба. Надежда и какая-то уверенность. Как будто испуганный ребенок увидел взрослого, которого знает и которому верит. В его глазах я увидел ту же надежду, которая на моих глазах умирала в жертвах Калкру. Что ж, я не стану смотреть, как она умрет в глазах этого маленького человека.
Я бросил свою лошадь вперед, мимо Люр, и перескочил через волчье кольцо. Наклонившись в седле, я подхватил маленького человека на руки. Он прижался ко мне, издавая странные звуки.
Я оглянулся на Люр. Она остановила лошадь за пределами волчьего кольца. Крикнула: "Принеси его мне!"
Маленький человек вцепился в меня и разразился потоком певучих звуков. Очевидно, он понимал слова Люр, и также очевидно, просил меня не отдавать его ведьме.
Я рассмеялся и покачал головой. В глазах Люр сверкнула быстрая, несдерживаемая ярость. Пусть сердится! Маленький человек не пострадает! Я сжал бока лошади и перескочил через противоположную сторону волчьего кольца. Увидел невдалеке блеск реки и направил коня туда.
Ведьма испустила короткий резкий крик. Над моей головой забили крылья, я ощутил движение воздуха. Поднял руку. Она ударила сокола, и он закричал от боли и гнева. Маленький человек прижался ко мне еще теснее.
Мелькнуло белое тело вцепилось в луку седла, на меня смотрели зеленые глаза, из красного рта капала слюна. Я быстро оглянулся. За мной устремилась вся стая, а за ней Люр. Волк снова прыгнул. Но к этому времени я уже извлек меч. И перерезал им волчье горло. Прыгнул второй, оторвал кусок одежды. Я одной рукой высоко поднял маленького человека, другой ударил.
Теперь река была совсем близко. Я уже на ее берегу. Я высоко поднял маленького человека обеими руками и бросил его далеко в воду.
Повернулся, держа в обеих руках мечи, чтобы встретить нападение волчьей стаи.
Услышал еще один крик Люр. Волки остановились на бегу так неожиданно, что передний заскользил и перевернулся. Я посмотрел на реку. Далеко виднелась голова маленького человека, длинные волосы плыли за ним; он направлялся к противоположному берегу.
Люр подъехала ко мне. Лицо у нее было бледно, глаза жестки, как два голубых камня. Сдавленным голосом она спросила:
– Почему ты спас его?
Я серьезно задумался. Потом ответил:
– Потому что не хочу видеть дважды, как
Она смотрела на меня; гнев ее не ослабевал.
– Ты сломал крыло моего сокола, Двайану.
– А что ты больше любишь, ведьма, его крыло или мои глаза?
– Ты убил двух моих волков.
– Два волка - или мое горло, Люр?
Она не ответила. Медленно отъехала к своим женщинам. Но я заметил в ее глазах слезы, прежде чем она отвернулась. Может быть, это слезы гнева, а может, и нет. Но в первый раз я увидел слезы Люр.
Мы доехали до Карака, не обменявшись больше ни словом. Она гладила раненого сокола, а я обдумывал увиденное в Сирке.
Мы не остались в Караке. Я соскучился по тишине и красоте озера Призраков. Сказал об этом Люр. Она равнодушно согласилась, и мы отправились прямо туда и прибыли в сумерках. Вместе с женщинами поужинали в большом зале. Люр отбросила свое дурное настроение. Если она по-прежнему сердилась на меня, то хорошо это скрывала. Мы веселились, я много выпил. Чем больше я пил, тем яснее становился план взятия Сирка. Хороший план. Немного погодя вместе с Люр я направился в ее башню и смотрел оттуда на водопад и манящие туманные призраки. Тут план окончательно оформился.
Затем мой мозг вернулся к Калкру. Я долго раздумывал. Поднял голову и увидел, что Люр внимательно смотрит на меня.
– О чем ты думаешь, Двайану?
– Я думаю о том, что никогда больше не стану вызывать Калкру.
Она медленно и недоверчиво ответила:
– Ты это серьезно?
– Серьезно.
Лицо ее побелело. Она сказала:
– Если Калкру не будет получать жертвы, он уничтожит здесь жизнь. Все станет пустыней, как на родине, когда прекратились жертвоприношения.
Я ответил:
– Неужели? Я больше в это не верю. Да и ты, мне кажется, не веришь, Люр. В старину было много земель, которые не признавали Калкру, там ему не приносили жертвы, но эти земли не превращались в пустыни. И я знаю - хотя и не понимаю, откуда, - что есть и сейчас множество земель, где не признают Калкру, но там процветает жизнь. Даже здесь - рррллия - малый народ - не признает его. Он ненавидит Калкру, ты сама мне об этом говорила, однако земля на том берегу Нанбу не менее плодородна, чем на этом.
Она сказала:
– Так шептали на нашей родине давно-давно. Потом этот шепот стал громче - и родина превратилась в пустыню.
– Но у этого могли быть иные причины, кроме гнева Калкру, Люр.
– Какие?
– Не знаю. Но ты никогда не видела солнце, луну и звезды. А я видел. И мудрый старик однажды говорил мне, что, кроме солнца и луны, есть и другие солнца, вокруг которых кружатся другие земли, и на них - жизнь. Дух Пустоты, в которой горят эти солнца, должен сильно съеживаться, чтобы в маленьком храме в ничтожном уголке земли проявлять себя перед нами.