Обитель подводных мореходов

Баранов Юрий Александрович

Вздохнув, Непрядов вспомнил такой же тихий и снежный вечер под Новый год и ещё - девушку, которая его беззаветно любила... Но всё пережитое казалось уже в далёком и безвозвратном прошлом. Егор ощущал себя напрочь оторванным от всего, что когда-то прочно занимало его мысли. И он для самоуспокоения решил, что иначе и быть не могло. Ведь жизнь продолжалась в том направлении, которое не зависело от его желаний. Другой город, другие люди. Иные дела и заботы...

Но мелодия, полная очарования прошедшых дней, всё же потревожила Егоров покой, разворошила его,

как дремавший лесной муравейник. Он уже и сам был не рад, что направился к тому месту, где моряки отдыхали и развлекались и где многие наверняка счастливие его. "Впрочем, служба..." рассудил Непрядов, потянув за ручку дверь.

Мимо раздевалки, забитой пальто и шинелями, патрульные проследовали в фойе. Егор окинул взглядом просторный зал с низким, отделанным чёрным деревом потолком и громоздкими мраморными колоннами. Задержался у распахнутых дверей. Там было настолько тесно, что танцующие пары скорее топтались на месте, чем двигались в ритме быстрого фокстрота. Слышалось дружное шмыганье ног по паркету, голоса, смех. После свежего морозного воздуха Егору щекотало ноздри тугим напором табачного дыма, женских духов и поднимаемой пыли. Кривая ухмылка сама собой появилась на губах, выдавая его мнение о здешних "плясках".

Сзади кто-то бесцеремонно шлёпнул Непрядова по плечу.

– Пьяных нет, самовольщики попрятались, остальные перед вами, наидражайщий штурман, - послышался бодрый голос минёра.

Непрядов нехотя повернулся, собираясь парировать, мол, будешь возникать и блеять - заберу в комендатуру...

Толя стоял с видом самодовольного аравийского шейха, обеими руками обнимая за плечи двух симпатичных девушек. Одну из них Непрядов как-то встречал вместе со Стригаловым в городе. Невысокая, чернявая, гибкая, - она походила не то на индуску, не то на цыганку. Другую Непрядов видел впервые. Ростом она была повыше своей подруги, подороднее и как-то поярче, напоминая осанистую румяную матрёшку, которой накрывают заварной чайник.

Приятная улыбка сахарилась на её маленьких губах.

– Знакомься, - кивая в обе стороны головой, представил девушек минёр.
– Это моя дорогая Шурок, а это её лучшая подруга школьных лет Нинон.

Егор любезно козырнул, надеясь этим и кончить знакомство. Но та, которую представили как Нинон, смело протянула Непрядову пухлую руку. Ничего не оставалось, как вежливо пожать её, чтобы не показаться неучтивым.

Рука девушки оказалась приятной, мягкой. Егор почувствовал смущение от направленных на него с колдовским прищуром карих глаз.

Заиграли танго, и Шурок бесцеремонно увлекла своего кавалера в зал.

Непрядов же переступил с ноги на ногу, чувствуя неловкость своего положения и виновато улыбнулся, давая понять: ничего не поделаешь, служба...

– Как жаль, Егор, что вы не танцуете, - с притворным вздохом сказала Нинон.
– Мы были бы неотразимой парой.

И тогда Непрядов принял её вызов, напустив на себя, сколько мог, беспечности и отваги.

– Отчего ж нельзя?
– обнадёжил он, как бы решив подурачиться.
– У

нас в нахимовском, помнится, давали уроки бальных танцев звёзды ленинградского балета - чему-нибудь да научили...

– А вот это...
– она глазами показала на Егорову нарукавную повязку.

– Это поправимо, - небрежно отвечал Непрядов, расстегивая на шинели пуговицы. Казалось, сама судьба предоставила ему счастливый случай познакомиться с чарующе-приятной матрёшкой и глупо было бы этим не воспользоваться. Подозвав скучавшего у выхода Хуторнова, Егор сбросил ему на руки шинель и доверительно подмигнул. Акустик понимающе кивнул и показал большой палец, одобряя выбор своего лейтенанта.

Подойдя к девушке, Непрядов по-светски небрежно склонил голову.

– Сударыня, я к вашим услугам.

– Как вы галантны, - игриво отвечала Нинон, одарив улыбкой. Истинного моряка по его манерам узнают за версту. Не так ли?

– Вероятно, так, - согласился Егор, с удовольствием принимая похвалу и на свой счёт.

Они втиснулись в промежуток между танцующими.

– В тесноте да не в обиде, - изрёк Егор, по-мужски крепко держа девушку за талию.

– Сойдёт, - согласилась Нинон, невольно прижимаясь к своему партнёру.
– Иначе здесь просто не бывает, привыкайте.

Музыка долго не прерывалась, и они продолжали топтаться под неё в общем ритме. У Нинон было упругое, сильное тело, ощущавшееся под тонкой материей белой блузки. И от этого прикосновения становилось приятно. Хотелось танцевать ещё и ещё, пока не кончится этот вечер и не опустеет зал.

– А вы отчаянный, - похвалила она.
– И, наверное, сильный. Мне такие нравятся.

– Я же, сударыня, от вас просто без ума, - продолжал Егор в прежнем дурашливом тоне.
– От вас исходит какой-то волшебный магнетизм. Уж не колдунья ли вы?

– О, ещё какая!
– смеясь, отвечала Нинон.
– Остерегайтесь меня.

– Полагаю, настоящее ваше имя всё-таки Нина?

При этих словах она удивлённо скривила губки.

– Чем вам не нравится Нинон? Так меня назвали мои предки.

– Редкое имя, - согласился Непрядов.

– Скорее оригинальное. Моя мама обожала Имре Кальмана, - и вдруг отчего-то шёпотом призналась: - А знаете, Егор, когда я была школьницей, то смертельно мечтала, чтобы со мной хоть разочек потанцевал бы один приезжий суворовец. Он был такой недоступный, ослепительно-сверкающий, в парадном кителе и с лампасами на брючках - прямо как маленький генерал. Вы были таким же?

– Примерно. И тоже на маленького адмирала, вероятно, был похож.

– Мой отец тоже надеялся на большие звёзды, а кончил свою военную карьеру всего лишь майором. Но он не жалеет - и бухгалтером жить можно.

– Каждому своё... Как говорит мой дед, пути Господни неисповедимы.

– Он у вас, догадываюсь, глубоко верующий?

– Как и всякий сельский батюшка.

– Да-а? Это уже интересно, - с явным удивлением протянула Нинон.
– Дед священник, а его внук - морской офицер.