Обитель спящих
Шрифт:
Красный кхариец вежливо поклонился пришедшим и осведомился о цели их визита. Инака робко проговорил:
— Сэй, я нашел этого человека в лесу. Его выбросило море, и он остался жив, он ведь такой сильный. Я не знаю, как уговорить его остаться у нас, потому что в нашей деревне его уже успели полюбить, и есть за что: он нечаянно порвал мою сеть и тут же предложил расплатиться за нее…
«Новые песни, — проворчал себе под нос киммериец. — Теперь он будет превозносить меня до небес, как торговец на невольничьем рынке». Но на самом деле он был
— Как твое имя, пришелец? — спросил Корэтика. Голос у него был мягкий и звучный, словно отдаленное эхо.
— Меня зовут Конан, родом я из Киммерии, далекой стране на северо-западе.
— Почему же, Конан, не хочешь ты остаться в деревне охотника Инаки? Тебе по нраву какой-то другой город?
— Господин распорядитель двора неверно понял охотника Инаку, — с легкой усмешкой ответил Конан. — Я вообще не хочу оставаться в Нихон-но. Поэтому мне все равно, в какой именно деревне я не останусь.
Знатный кхариец чуть склонил набок голову.
— Как же ты полагаешь уйти отсюда? — мягко спросил он. — Кораблей мы не строим.
— Так же, как пришел, — дерзко ответил потерпевший кораблекрушение.
Корэтика окинул долгим задумчивым взглядом мощную фигуру киммерийца.
— Будь на твоем месте кто-нибудь другой, — сказал он серьезно, — я, вероятно, рассмеялся бы и махнул рукой — плыви! Но ты действительно можешь уйти. И потому я скажу тебе то, что не говорил никогда и не буду при этом смеяться: с этих островов обратной дороги нет. Либо ты останешься здесь, либо умрешь.
«По крайней мере, честно», — подумал Конан. Он ожидал чего-то подобного.
Но тут Инака с громким криком кинулся в ноги сановнику, причитая и уговаривая, и не сразу, а только через какое-то время Конан понял, что охотник уговаривает пощадить его, какое бы решение он ни принял! Поистине, ход мыслей этих людей был для него непостижим.
— Господин! — выкрикивал маленький кхариец. — Господин, милости! Ведь получится, что я привел его сюда на смерть! Не пускайте его, он погибнет в море!
Корэтика присел, взял охотника за плечи и поднял с пола.
— Добрый мой Инака, — ласково сказал он. — Ты перепутал. Не передо мной нужно стоять тебе на коленях, а перед ним. Уговаривай его, ибо его жизнь и смерть сейчас лишь в его собственных руках.
Инака оглянулся на Конана с явным намерением исполнить совет. Киммериец сплюнул в сердцах:
— Нергал вас возьми с вашими колдовскими штучками! Я буду жить там, где сам захочу, а вы грозите и умоляйте своих!
— Ты слышишь, мой сэй? Умоляю тебя, позволь ему увидеться с императором! Он изменится, он изменится, если поговорит с Сыном Неба!
На это распорядитель двора печально и отрицательно покачал головой.
— Увы, это не в моих силах. Два
Видимо, новость была ужасна, потому что Инака, услышав ее, побледнел и, кажется, тотчас забыл о Конане.
— Кагия-химэ! Последний золотой дракон! Но, быть может, она охотится?
— Нет, иначе бы она пришла на зов. Сам видишь, друг мой, до вас ли нынче императору.
— Но, быть может, Старец Без Имени?.. — робко предположил охотник.
— Придворный маг занят поисками Лунной Девы. Но вот что я могу сделать. Пусть наш гость останется пока здесь. Я расскажу о нем императору за вечерней трапезой и, быть может, он найдет время поговорить с тобой, Конан.
— Не худо бы и меня спросить, хочу ли я с ним разговаривать! — отозвался киммериец. Происходящее начинало его забавлять.
— Пожалуй, я пока не буду этого делать, — со всею серьезностью ответил Корэтика. И прихлопнул в ладоши: — Акиро-сэй!
На его зов из стены появился пожилой кхариец в сопровождении небольшого отряда стражи. Одного только взгляда на его лицо было достаточно, чтобы понять: это — воин. Знакомый с Искусством Убивать не понаслышке, а коротко и давно.
— Что прикажет мой сэй? — поклонился он Корэтике.
— Проводите этого человека в покои для гостей, господин начальник дворцовой стражи, и сделайте так, чтобы он не вышел из дворца без вашего ведома.
Начальник дворцовой стражи поклонился еще раз, и его воины окружили Конана плотным кольцом. Но не попытались отнять у него ни меча, ни кинжала, чем очень удивили и озадачили киммерийца.
— Следуй за мной, господин мой, — сказал ему Акиро с поклоном, и Конан подчинился. В конце концов, попытаться удрать он всегда успеет, а вот как они намерены его не выпустить?
Его проводили в небольшую комнату, совершенно голую, если не считать росписи на стенах, цветущей ветки в вазе в нише и все тех же неизменных циновок. Конан сел на пол, скрестил ноги и принялся ждать. Его разбирало какое-то странное веселье, словно он смотрел представление бродячих жонглеров и очень хотел знать, чем кончится запутанная история. Причина его спокойствия была проста: Юлдуз обещал ему возвращение на запад, значит, его старым костям суждено упокоиться не здесь.
Короткое время спустя ему принесли ужин: полный поднос крошечных тарелок с разнообразными кушаньями, из которых он опознал только тушеные в остром соусе овощи и рис. Но мясо — то ли птицы, то ли зверя, не разобрать, — было сочным и мягким, и Конан доел все без остатка, не гадая, из чего это может быть сделано.
После того, как проворная девочка-служанка убрала подносы, к Конану явился посетитель. Это был уже пожилой, седеющий человек с тусклым взглядом светло-серых глаз. Одет он был вычурно и богато, держался невероятно прямо, и потому киммериец справедливо заключил, что это сам император.