Обладание Лили
Шрифт:
Саймон – моя правая рука именно по этой причине, у него нюх на такие вещи. Этот человек похож на собаку-ищейку: он не перестает отслеживать запах, пока не найдет его источник на дереве.
— Они знают, что это мои деньги? — спрашиваю я, думая о Маршалле и о том, как он меня подставил.
— Еще не уверен в этом, но я создаю небольшие волны в пруду, чтобы посмотреть, какая всплывет рыба.
— Что сейчас делает Маршалл?
— Пьет. Плывет вниз по течению по реке алкоголя в своем дерьмовом маленьком мире завышенной самооценки. Похоже, он хвастался не одному
— На какие деньги? — с рычанием спрашиваю я.
— Кредитные карты и все, что у него осталось в банках.
— Закрой или заморозь его счета, я хочу, чтобы к завтрашнему утру он был разорен.
— Понял. Что мне делать со схемой О’Райли?
Я долго обдумываю это. Знаю, что могу обратиться к ирландцам за возмещением ущерба, но они, скорее всего, будут делать вид, что ничего не знают. Вопрос для меня в том, хочу ли я создать проблемы им или якудза?
— Сделай одно и то же для якудза и для ирландцев. Попробуй и с итальянцами. Если они не знают, что мои деньги пропали, посмотрим, сможем ли мы устроить встречу. Не произведи на них впечатление нищеброда, Саймон. Сообщи им, что мы ожидаем ответы на вопросы, которые у нас есть.
— Мэтью, я не думаю, что мы можем позволить себе войну на этих фронтах, — говорит он, глядя на меня. Он не боится называть меня именем, данным мне при рождении, но знает, что делать это нужно только тогда, когда это действительно необходимо.
— Мы и не будем этого делать. Прямо сейчас мне нужно больше информации о том, что именно произошло с деньгами и купленными на них наркотиками. А еще я хочу знать, что ирландцы собираются делать со своим новым боссом.
— А итальянцы?
— Будем наблюдать за происходящим. Я не поеду в Огайо, чтобы начинать войну с этими ублюдками, когда у меня здесь двое других, но хочу, чтобы ты был начеку. Если у них возникнут проблемы, мы сможем пробиться на новую территорию.
Саймон кивает и выходит из кабинета, закрывая за собой дверь.
Отвернувшись от стола, я смотрю в угловое окно кабинета на раскинувшийся внизу город. Ирландцы будут строить из себя саму невинность, а затем, скорее всего, вежливо скажут мне, чтобы я отвал. Якудза, если деньги у них, скажут мне, что моя потеря – их прибыль. Никто из них не отдаст то, что принадлежит мне.
Моя левая рука поднимается вверх, и я смотрю на изумрудное кольцо на своем мизинце. Это единственное, что у меня осталось от отца. Когда инсульт лишил его тело способности функционировать, я взял на себя повседневную работу всех его предприятий.
Скорее всего, он бы начал войну из-за всего этого.
Он был полным идиотом в том, как вел свой бизнес. И искренне думал, что сможет вечно управлять им по-старому. Отец собирался вечно прятаться в тени того или иного теневого бизнеса.
Я не мог справиться с его стереотипами. Он хотел держать всех своих людей под контролем, и никогда бы не дал нам шанса расшириться, сделать что-то новое и лучшее. Мы практически застряли в мрачном средневековье.
Что за тупой хрен.
Я привел нас в начало новой эры. Мы сбросили все оковы, которые слишком долго нас сдерживали. Я так много привнес в наши операции, что многие старики боялись меня по незнанию. Все эти мудаки мертвы и похоронены, что будет с любым засранцем, который попытается встать у меня на пути.
У отца была лишь одна блестящая идея – он отправил меня в колледж, где я получил бизнес-образование. Это позволило мне увидеть новые и лучшие пути управления. Это дало мне знание о том, как оставаться преступником, избегая при этом наказания. Черт, все корпорации то или иное время действуют в сером и черном правовом поле, просто не признаются в этом.
Лучшее, что я когда-либо делал – это вложил свои финансы в ведущие юридические фирмы страны. У меня нет никакого желания быть под подозрением, а тем более сидеть в тюрьме. Поэтому устраивать войну и убивать кучу ублюдков мне сейчас не выгодно.
Ухмыляясь, вспоминаю одну из своих бизнес-лекций, в которой говорилось о слияниях, поглощениях и рейдерских захватах.
Вернувшись к своему столу, я набираю Саймона.
— Что случилось, Люцифер?
— Попроси кого-нибудь поискать все объекты недвижимости и предприятия, которые принадлежат итальянцам и японцам. Я хочу получить по ним как можно больше информации.
— Да, сэр.
Завершив вызов, смотрю на фотографию, стоящую на моем столе, которую взял из коллекции Лилит у нее дома. На фото улыбаются она и дети, выглядя такими счастливыми.
Нет, тюрьма не для меня, это разрушит мои планы относительно ее. Если кто-то или что-то попытается встать между нами, они умрут насильственной смертью.
Правительство или банда головорезов, мне все равно.
Глава 12
Меня будят первые лучи утреннего света, пробивающиеся сквозь шторы, и Люцифер, склонившийся надо мной и целующий меня в щеку.
— Сегодня утром приедет няня, — мягко говорит он, и его мятное дыхание охлаждает место, которое только что поцеловал.
Сонно моргаю, глядя на него, неохотно оставляя свои сны, в которых мне было тепло, безопасно и я была счастлива.
Внезапно меня охватывает осознание, и я вспоминаю, где нахожусь.
Вспоминаю, что произошло прошлой ночью. Что мы делали.
Он обнимал меня и я, должно быть, плакала перед сном.
Внезапно заскромничав, натягиваю простыню на свое обнаженное тело и хриплю:
— Няня?
Медленно кивнув головой, он выпрямляется и смотрит на меня сверху вниз. Он уже одет в свой безупречный черный костюм и пахнет утренней чистотой.
Я чувствую себя… ничтожной, когда он так возвышается надо мной в тусклом свете. Сегодня он кажется еще более пугающим после всего, что мы сделали прошлой ночью. Он знает, что я слаба по отношению к нему, и это дает ему силы.