Обладание Лили
Шрифт:
— Но что за история стоит за этим? Почему? Имя определенно… резкое и заставляет людей бояться тебя.
— Вот почему оно так хорошо держится. Я хочу, чтобы они боялись.
— Итак… Человек-загадка, как ты получил это имя? — с улыбкой спрашивает она.
— Моя сводная сестра впервые назвала меня так, когда мне было четырнадцать.
— У тебя есть сестра? — растерянно спрашивает она.
— Да. Почему это тебя шокирует?
— Я просто подумала, что ты... Ну, ты бы съел любого конкурента.
Засмеявшись, я улыбаюсь ей. Однако она права. Если
Потянувшись через сиденье к ремню, которым Лили пристегнута, нажимаю на кнопку и позволяю ему упасть на ее колени. Притянув ее к себе, прижимаю к своей груди и прислоняюсь к двери.
— Ты, наверное, права. Я бы так и поступил, если бы она не была старше меня на пять лет. Она очень любила дразнить меня из-за того, что я серьезно отношусь к тому, чтобы стать наследником своего отца.
— Ты сказал «была».
— Она не мертва, если тебе это интересно, просто живет на другом континенте. После того, как я пришел к власти, то дал ей достаточно денег, чтобы она могла жить комфортно. Она была занозой в заднице. Как бы то ни было, однажды мужчина перелез через стену виллы, в которой мы жили. Он хотел ворваться туда, так как думал, что никого не будет дома, украсть наши вещи и уйти. Я поймал его с поличным.
— Что ты сделал?
— Я пытал его. И заставил его рассказать мне всю свою жизнь, от первой кражи, которую он совершил, до места, где жили его мать и сестра.
— Почему? Я имею в виду, конечно, он был идиотом, но почему бы не позвонить в полицию?
— Потому что я хотел отправить сообщение. Я хотел, чтобы все знали, что если они свяжутся с моим отцом, то им придется иметь дело со мной.
Я сжимаю пальцы Лили в руках, чувствуя, как она напрягается. Однако она хотела знать. Поэтому должна знать мужчину, которому она принадлежит, должна понимать, что это его жизнь и, следовательно, ее тоже. Хотя ей не нужно ничего бояться, кроме моего гнева. Я схвачу смерть за гребаное горло, если та когда-нибудь осмелится ей угрожать.
— Крики не были полностью заглушены, поэтому к тому времени, когда я закончил с ним, Мередит уже была тут как тут, чтобы осудить меня. Она не знала, что он планировал сделать с нашим домом или с нами, а только видела, что я причинил боль мужчине. Причинил боль мужчине, который умолял сохранить жизнь своей матери.
Отодвинувшись от меня, она полностью села.
— Значит, она увидела дьявола, верно?
— Да, она действительно так меня назвала. Она сказала: «Ты гребаный дьявол! Ты Люцифер». И это прижилось. Сначала меня так начали называть охранники, по-доброму. Они увидели, что я сделан из того же теста, что и мой отец, может, даже круче. Отец заметил это, особенно после того, как узнал о том, что я сделал. Думаю, он назвал меня этим именем из чувства гордости, а может, и из чувства ужаса. Отец знал, что я был гораздо безжалостнее, чем когда-либо был он.
Слегка вздрогнув, она позволяет мне прижать ее к груди.
— Видишь ли, Лили, я защищал свою сестру и себя. В этом мире нет ничего,
Подъехав к дому, выхожу из машины вместе с Лили. Снимая с себя пальто, набрасываю его на нее. На ней тоже пальто, но ветер усилился. На улице стало еще холоднее, чем когда мы уезжали.
Ветер раздувает мой пиджак, и когда мы подходим к двери я притягиваю ее к себе. Обняв, крепко ее целую, толкнув к входной двери. Мой язык ныряет в ее рот, когда я чувствую, как она обнимает меня ногой, крепко прижавшись ко мне своим холмиком.
Заставить себя оторваться от нее – все равно, что отравить себя. Каждую секунду чувствую боль разлуки. Может, я и владею ею, но она также забрала часть меня.
— Спокойной ночи, Лили, я вернусь поздно. Мне еще нужно разобраться с делами.
— Но… — начинает протестовать она. Качая головой, открываю дверь и помогаю ей войти.
Выйдя обратно в метель, назревавшую последние несколько часов, я улыбаюсь ей, а затем поворачиваюсь к машине. Попав в тепло автомобиля, стряхиваю с себя всю человечность, которую проявлял с Лили.
— Эндрю, отвези нас в офис.
— Да, сэр.
Вытащив телефон, я набираю номер Саймона.
— Что мы знаем?
— Я только что собирался тебе позвонить. Ты можешь подъехать к дому Маршалла? Мне нужно кое-что тебе показать.
— Хочешь поговорить об этом? — спрашиваю я его, после того как сообщаю Эндрю о новом пункте назначения.
— Нет, не думаю. Ты должен увидеть это сам. У нас определенно есть проблема.
Я рычу, завершая разговор. Что бы ни случилось у Маршалла, Саймон хранит молчание, что не является хорошим знаком. Скорее всего, он молчит, потому что не хочет, чтобы все, о чем мы говорили, было подслушано.
Проклятье, ночь сегодня будет долгой.
Когда мы подъезжаем к машине Саймона, он жестом показывает мне следовать за ним. Мы находимся не слишком близко к дому Маршалла, примерно в полквартале вниз по улице от него, но нетрудно увидеть, что привлекает внимание Саймона, когда он ведет меня к личной машине Томаса. Это черный «БМВ» последней модели, которую он купил после того, как разыскал парня, который должен был нам кучу денег.
Подойдя к машине, вижу, что стекло со стороны водителя полностью разбито. На голове сбоку входное пулевое отверстие. Из-за обширного выходного отверстия у него отсутствует правая сторона лица. Это не маленький калибр. Судя по большой дыре в правой двери машины, могу только предположить, что кто-то решил наверняка убедиться, что Томас будет мертв.
Окинув взглядом местность, вижу пару мест, где мог бы спрятаться снайпер.
Подойдя ко мне, Саймон указывает на грудой насыпанные камни, образующие холм.