Обладание
Шрифт:
— Ты привезешь с собой Брайана?
— Я не думал делать этого.
— Он должен увидеть триумф своего отца, когда это свершится. Я позабочусь о нем.
Он нахмурился.
— Там, где он находится, ему безопасней.
— Пожалуйста, Аддис. Я его после этого больше не увижу. Он твой наследник. Я подумала, что ты захочешь, чтобы он находился рядом, когда ты снова зайдешь в те ворота.
Похоже, он не особо обрадовался ее просьбе, и Мойра засомневалась, стоит ли продолжать эту тему дальше. — Возможно, если ты будешь с ним, то сможешь научиться любить его.
Его лицо
— Не вини меня в том, что я не могу испытывать теплые чувства к нему. Когда я смотрю сыну в лицо, я вижу предательство.
Он видел Клер, вот что он имел в виду. У Брайана был цвет ее волос, ее лицо и красота. Любой другой человек откликается на красоту улыбкой, но она знала истинные причины хмурого вида Аддиса. Его сердце захлопнулось даже для воспоминаний о Клер еще восемь лет назад, и он научился никогда не думать о ней. За эти последние дни он рассказывал о многих вещах: о крестовом походе, о попадании в рабство, о женщине по имени Эвфемия, о своем отце и семье, но он ни разу не упомянул Клер и того, что произошло между ними. Он также не воспринимал беседы о Брайане, который напоминал ему эту боль. Будем надеяться, что леди Матильда полюбит ребенка, так как его отец никогда не сможет себя перебороть…
— Я пообещаю, что ты снова увидишь его, Мойра, но я не возьму его с собой в лагерь осаждающих. Там опасно. Я бы и тебя туда не взял, но я очень нуждаюсь в тебе.
Она прислонилась головой к его подбородку и вдохнула его аромат, наслаждаясь дыханием Аддиса на своих волосах.
— Ты мне будешь сообщать о себе?
— Я попрошу, чтобы тебе передавали все новости, хотя мне не грозит большая опасность. Все королевство покинуло Эдварда. В Англии разыгрывается трагедия короля, прячущегося в своей собственной стране.
— Все-таки это большая страна. Тебя долго может не быть.
— Да, долго.
Он поднял ее подбородок для нежного прощального поцелуя.
— Я оставляю с тобой свое сердце, Мойра. Мое тело будет в Уилтшире и Уэльсе, но мысли и душа будут здесь, с тобой.
Она отбросила все притворство гордости и прильнула к нему. По ее щекам текли слезы. Она посмотрела вверх, в горящие и влажные от тоски глаза. Он улыбнулся, погладил ее лицо и отошел. Придав лицу выражение ответственного и решительного лорда, он вышел во двор.
По иронии судьбы именно Рийс оказался человеком, принесшим ей новости спустя несколько недель. Он был всего лишь гонцом, но во второй раз она попросила его по-дружески остаться у нее на ужин. Тем временем, как они ждали, пока приготовят еду, Мойра показала ему свой постоялый двор и изменения, которые произошли в комнатах. Когда они снова зашли во двор, им встретился Генри, тащивший воду в корыто около конюшни.
— Тебе стоит подумать о сооружении здесь еще одного колодца. Если все десять кроватей будут заняты гостями, то носить воду для всех лошадей станет тяжелым бременем.
— Да. Я коплю деньги на расширение конюшни. Думаю, что следующим летом я сделаю и то и другое, если у меня будет звонкая монета. Сейчас, когда двор короля распущен, для постоялых дворов немного клиентуры.
— Это
— А с королем есть какие-нибудь войска?
— Ты беспокоишься из-за своего рыцаря? Нет, только небольшая группа, недостаточная для битвы — не больше семидесяти человек. Уэльс закрыт, и они теряют по нескольку воинов каждый день. С Аддисом ничего не случится.
Она оперлась на стену, ограждающую ее постоялый двор, радуясь в душе, что он так спокойно говорил об Аддисе. Рийс явно сомневался, принять ли ее приглашение, и Мойра была рада, что он согласился. Она подозревала, что повод прийти с новостями послужил для того, чтобы проверить, как она тут справляется сама и не нуждается ли в его дружеской поддержке. В этом Мойра действительно нуждалась.
— Ты выглядишь счастливой, — сказал каменщик.
— Я счастлива. Конечно же, мне грустно. Но ты был прав — счастье дает хоть какую-то причину для грусти. Он вернется, и я жажду встречи с ним, но его возвращение означает конец, не так ли? Мысли об этом приносят душевную боль.
— Ты решила остаться здесь?
— Я буду идти рядом с ним, пока он сражается за свое имение. Он собирается сказать Томасу Уэйку, что не может обручиться с его дочерью, пока не отвоюет свое родовое поместье и, следовательно, не обречет Матильду на жизнь с бедным рыцарем, но женитьба уже была договорена, и Уэйк поможет. Когда это произойдет, когда он снова займет надлежащее ему место лорда Барроуборо, я вернусь сюда.
— Конечно же, он не раз посетит Лондон.
— Когда он будет в городе, Солнечная комната всегда будет ждать его. Аддис может рассчитывать на мою дружбу. Но он знает, что все закончится в Барроуборо вместе с его женитьбой.
— Ты сделала тяжелый выбор, Мойра. Ты уверена, что это то, чего ты хочешь?
Последние несколько недель она часто задавала себе тот же самый вопрос.
— Это единственный выбор, позволяющий мне желать ему счастья, которого я не увижу. Наша любовь была прекрасной и неделимой, и я не буду коротать годы своей жизни на ее останках. Я не позволю тени этой любви повлиять на счастье, которое он может обрести в своей новой семье. Да, это именно то, чего я хочу.
Она оттолкнулась от стены.
— А сейчас пойдем посмотрим, подходит ли тебе повар, которого я наняла. Этот повар — мужчина, и он недавно прибыл из поместья в Кенте.
— Беглец? — удивленно спросил Райе. Она притворилась изумленной.
— Святые небеса, я бы не догадалась! Ты думаешь, это возможно? Я никогда и не думала спрашивать об этом. Я просто заметила, что его мясные пирожки вкуснее моих, и решила, что ты никогда не простил бы меня, если бы я его не приняла на службу.
На следующей неделе Рийс снова приехал, чтобы сообщить, что старший Деспенсер сдался в Бристоле, но король и Хью ушли по морю из Чепстоу прямо перед носом у приближающихся войск. Следующей новостью стало то, что их обоих захватили при высадке в Гламоргане. Хью Деспенсер был отослан на север в Герефорд, а Ланкастер препроводил короля на восток.