Обладать и ненавидеть

Грей Р. С.

Он удерживает мои трусики на месте, прикрывая меня, пока его палец скользит по мне. Барьер делает меня еще более нуждающейся, как будто я в нескольких секундах от того, чтобы вспыхнуть. Задыхающаяся. Нетерпеливая. Умоляющая. Просто… прикоснись ко мне! Мне хочется кричать. Вместо этого я зажмуриваю глаза, стараясь не чувствовать себя подавленной.

Его твердая длина касается меня, и у меня перехватывает дыхание. Он не перестает трогать меня поверх трусиков, даже когда я нетерпеливо извиваюсь рядом с ним.

Он берет мою левую руку и кладет ее на край

стола, чтобы я могла опереться, когда он начинает наклонять меня вперед под углом. Я открываю глаза и также опускаю другую руку, когда он отступает назад.

Иисус.

Это совершенно неуместно. Я не должна была быть здесь, дефилировать перед ним в таком виде. Я чувствую, как прохладный воздух касается задней части моих бедер, когда он поднимает подол моей юбки и накрывает мои бедра. Я знаю, насколько беззащитна перед ним в таком состоянии. Я могу представить, как мои трусики разрезают мою задницу, открывая больше, чем скрывая. Эта поза дает ему столько силы, и все же тепло накапливается и растет, пока он остается на месте, рассматривая меня. Я чувствую себя такой уязвимой и неподвижной, мое тело более чем готово, когда он протягивает руку, зацепляет пальцами с обеих сторон мое нижнее белье и начинает стягивать его с моих ног.

— Не двигайся, — резко приказывает он, его голос хриплый от желания.

Мои трусики падают до колен, а затем спадают до лодыжек, такие нежные и милые по сравнению с моими черными ботинками.

Он отступает назад, разрывая нашу связь, и я зажмуриваю глаза, понимая, как сильно я дрожу. Эта поза на волосок от унижения, особенно когда он держит дистанцию, почти лениво глядя на меня, как будто я вещь, выставленная на полке, на которую он может смотреть.

— Элизабет.

Я не шевелю ни единым мускулом. Как он и просил.

Со стоном, который он в основном сдерживает, он подходит ко мне и отодвигает меня со стола, притягивает к себе и обхватывает рукой мой живот, чтобы удержать меня на месте. Затем он наклоняется и скользит правой рукой между моих бедер, чтобы благоговейно накрыть меня, наконец, кожа к коже. Его рука дразнит меня между ног, пока я пытаюсь удержаться.

Я сгораю от желания, а он только усугубляет ситуацию. Невозможно ослабить или погасить желание, нарастающее внутри меня. Одно прикосновение заставляет меня сгорать от желания другого. Я мышка с сыром у мышеловки, желающая большего.

Его жесткую длину невозможно игнорировать, но мне не хватает места, чтобы протянуть руку между нами и что-то с этим сделать. Он прижимает нас тело к телу. Кроме того, я не думаю, что он этого хочет. Кажется, он намерен просто прикасаться ко мне, доставлять лишь мне удовольствие.

Я снова опускаю голову ему на грудь, и его губы находят мою шею в тот самый момент, когда его средний палец вдавливается в меня. Я зажмуриваю глаза и вижу черные звезды за закрытыми веками.

Это потрясающе, когда он скользит пальцем внутрь и наружу во второй раз, затем в третий. Боже, как хорошо, что он так прикасается ко мне, как хорошо наконец-то узнать, каково это. Я уже слишком близко.

Слишком уверена, что вот-вот разлечусь на куски.

Он хочет, чтобы я это сделала. Он поощряет это, когда его рот движется вверх по моей шее, чтобы накрыть точку пульса. Он сильнее притягивает меня к себе, его дыхание горячее и тяжелое. Он такой же нетерпеливый, как и я. Он добавляет второй палец, затем входит и выходит ими снова и снова, потирая кругами, набирая темп, когда мое дыхание прерывается и вырывается из меня со всхлипами. Моя рука сжимается на его предплечье, когда оно тянется к моему животу. Другая моя рука обвивается вокруг его шеи сзади, прижимая его к себе, а пальцы вцепляются в его волосы.

Нет необходимости говорить ему, что я близко. Он знает.

Я кончаю с приливом ощущений, настолько всепоглощающих, что это делает меня слабой. Покалывание распространилось от пальцев ног вверх по ногам. Я теряюсь в этом, пока оно затягивается, фейерверк ощущений окутывает меня настолько, что я не осознаю, что кричу, пока рука Уолта не закрывает мне рот. Он мягко смеется, наслаждаясь собой.

— Из-за тебя нас поймают.

Мои глаза распахиваются, и я замираю, реальность мчится, чтобы догнать текущий момент, как резиновая лента, возвращающаяся на место.

— Прости, — говорю я, прикрывая рот рукой, как только он убирает свою. Я поворачиваюсь, чтобы взглянуть на него, надеясь, что он понимает, что я говорю серьезно. Я пришла сюда не для того, чтобы создавать проблемы. Я не хочу ставить его в неловкое положение перед своими сотрудниками.

— Все в порядке, — уверяет он меня, убирая волосы с моего лица. — Мой помощник ничего не слышит. Двери толстые, а стены хорошо изолированы. Я ценю свою частную жизнь. — Затем его рука обхватывает мою щеку, чтобы приподнять мой подбородок. Его взгляд останавливается на моих губах. — Но сейчас… Лучше перестраховаться, чем потом сожалеть.

Он отпускает мою талию, и я выпрямляюсь, когда смотрю вниз. Моя юбка перекосилась, и материал все еще задран так, что обнажена верхняя часть бедер. Я быстро опускаю ее обратно, когда Уолт наклоняется, чтобы взять мои трусики. Он незаметно протягивает их мне, но даже сейчас мое лицо пылает.

— Элизабет?

— Хмм?

— Почему ты не смотришь на меня?

У меня нет ответа на это.

— Ты сожалеешь о том, что мы только что сделали?

— Нет!

— Тогда ты смущена? — спрашивает он меня, немного наклоняясь, чтобы попытаться поймать мой взгляд.

Я не позволяю ему.

— Чрезвычайно.

— Почему?

— Потому что.

Я отворачиваюсь и в спешке натягиваю трусики обратно, чуть не разрывая их посередине, когда они зацепляются за один из моих ботинок. Я сразу же испытываю благодарность, как только они снова прикрывают меня. Я поправляю юбку, перевязываю бант и одергиваю рубашку на место.

После этого я сразу же начинаю собирать свои вещи.

— Что ты делаешь?

— Ухожу. Очевидно.

— У нас есть время поесть. Моя встреча состоится только через пятнадцать минут.