Обладатель-тридесятник
Шрифт:
А тут, видимо, и в самом деле придётся. Хотя решил вначале использовать ещё один шанс, который откладывал до последнего. А именно: переговорить на тему пропавшего, а может, и взбунтовавшегося фантома с полусотниками. Последние дни они два раза встречались запасными телами и несколько раз общались через сигвигатор по каналу связи наставников. Причём что один вариант общения, что второй не составлял особых трудностей, ибо пятидесятники могли забрасывать своих фантомов не в пример дальше начинающему, далеко не полному двудесятнику.
– Хорошо, – согласился он с ведьмой, –
После чего продолжил одним потоком сознания, которым сейчас поддерживал существование запасного тела, вести диспут с членами своей команды. А вторым сосредоточился на правильном управлении сигвигатором и вскоре общался уже с полусотником Петром, который себе какими-то правдами и неправдами присвоил когда-то фамилию Апостол.
Тот радушно поздоровался, и первый заговорил о деле:
– Наши трофеи мы наконец-то смогли адекватно оценить по прейскурантам чёрного рынка. И на удивление внушительная сумма получается. Даже для нас с Леоном не зазорно за такой добычей ходить. Мы всё поделили на три равные кучки, так что приходи немедленно и выбирай для себя любую.
Речь шла о тех редчайших произведениях искусства, которые три обладателя совместно экспроприировали из тайника умершего Туза Пик и пребывающего сейчас в тюремном госпитале Большого Бонзы. Из того самого тайника, где удалось с помощью Зариши чуточку раньше совместного вторжения триумвирата уволочь тяжеленный, под тридцать килограммов, Кулон-регвигатор. Забрать, а потом и «потерять» вместе со строптивым, хоть и не имеющим пока разума фантомом.
Огромная фура с трофеями находилась сравнительно недалеко, как раз в досягаемости сил Ивана Загралова, поэтому он порадовался, что есть повод для встречи:
– Хорошо, я тут как раз рядышком, сейчас заскочу!
Не стоило, пусть и перед наставниками, раскрывать свои истинные возможности раньше времени. Пусть лучше думают, что он всего лишь полный десятник, умеет создавать только одно запасное тело и забрасывать его вместе с фантомами лишь на дистанцию одного, максимум двух километров.
И через десяток минут, оторвав от дел фантомы Фрола и Остапа Батянинова, обладатель оказался точной копией своего естества, среди престарелых телами, но весьма бодрых духом коллег. Те восседали в удобных креслах и скорее делали вид, что подкармливают свои запасные оболочки, чем на самом деле утоляли голод. Полусотник Леон гостеприимным взмахом ладони пригласил за стол:
– Угощайся! Хотя что-то ты не слишком торопишься за своей долей добычи…
– А куда она от меня денется? Не сбежит ведь?
– Ну и попутно выбирай свою кучку. Или твои эксперты хотят вначале осмотреть и прицениться? Если что, вот списки всего…
– Да ладно, буду я ещё мелочиться, – отмахнулся Иван, присаживаясь за стол и указывая своим фантомам на выбранную наугад кучу: – Забирайте это и сразу на осмотр в мастерскую.
Что он со своей долей станет делать, полусотники не интересовались. «Хоть обратно в музей или коллекционерам отдавай,
– Ты к нам чаю попить рвался или?..
– То самое философское «или», – улыбнулся Иван. – Касается нас всех троих. Расследование на «Лужке» может двинуться в нежелательную для нас сторону. Один из главных криминалистов Москвы довольно серьёзно подозревает вас двоих и меня с господином Хочем в связях с «чистильщиками». А то и нас могут принять за привидения. Потому что никак не удостоверятся, были вы в тот кровавый день у здания «Южное» на «Лужке» или нет. А если были, то как исчезли оттуда?
Два опытных пятидесятника переглянулись между собой со снисходительными улыбками:
– Не переживай, всё уладим.
– Мы тоже это дело держим на контроле. Действуем подспудными методами.
– Почему подспудными? – удивился Загралов. – Не лучше ли открытым текстом запретить следователям «копать» в неудобном для нас направлении?
– Увы! Они люди подневольные, – стал пояснять Пётр. – У них тоже есть вышестоящее начальство.
– Ну, так надавим на то самое начальство.
– И над ними есть… тот же президент, к примеру.
– Неужели на него надавить нельзя? – ухмылялся Иван. – С нашими-то возможностями? А то и взаимовыгодное сотрудничество заключить?
– Можно. Легко… – степенно закивал старец. – Но ты всё время забываешь о самом главном для нас предупреждении: – Нельзя стремиться к власти. А между взаимовыгодным сотрудничеством с человеком и властью над ним весьма тонкая и зыбкая граница. Попал президент в зависимость от меня, вот я уже над ним и властвую. А сколько у него самого подчинённых? Пусть только тех, кто осознанно признаёт его власть над собой? Правильно: миллионы. Вот и окажется, что я неожиданно просыпаюсь без сигвигатора! Мало того, и ты останешься без артефакта. Да, да! Поверь мне, останешься! А оно нам надо? Уж никак! Даже мне, пожившему много и уставшему от роскоши, сибаритства и вседозволенности – хочется пожить в полном спокойствии лет… сорок… а то и сотню. Поэтому чем выше восседает чиновник, тем меньше на него следует воздействовать. Гораздо проще его убить. Как говорится: нет человека, нет проблем.
Прозвучало настолько цинично, что молодой коллега скривился. Чем вызвал у старших довольные смешки:
– Не бойся, до таких крайностей мы дела не запускаем.
– И радует, что ты вполне правильно к этому относишься. А значит, тебе не грозит стать хасампи.
Новое слово, да ещё в таком контексте, незамедлительно заинтересовало гостя.
– И что такое хасампи?
– Это определение негативных личностей, которое имеется во второй части инструкции к сигвигатору, – стал в охотку рассказывать Леон. – И даже указывается, что данное слово является разговорным сокращением более сложной аббревиатуры, состоящей из букв ХСМПИВПД.