Облако
Шрифт:
– В том-то и дело, что нет. Даже уровень преступности снизился.
– А вот это уже серьезно. – Вадим, почти не шутя, посмотрел на помощника. – Статистические данные есть?
– В подборке будут. Вроде справку по криминогенной обстановке готовили. – Помощник осторожно взглянул на Вадима. – А вы тут, я так понимаю, как раз в связи с инвестиционной обстановкой?
Рефлекторно сделав отсутствующее лицо, Вадим отвел глаза.
– Как вам сказать. Законсервированное предприятие тоже называется активом. Кому-то в Москве хотелось бы, чтобы название соответствовало содержанию. Тем более
– Не в химии здесь дело, – подумав, внезапно сказал помощник. – Поливалентные в этом Облаке структуры или какие другие, это все не важно, это потом разберутся, а не разберутся, так и бог с ним. Что-то на самом комбинате случилось. Дело давнее, но понять, размотать бы. Разговоры разные ходят, послушать, так что-то странное там творилось, и, по-моему, не просто так оно появилось, Облако это. Разобраться бы во всем этом, с людьми поговорить бы.
Вадим удивленно повернулся к помощнику.
– А разве кто-то еще остался? Мне говорили…
– Большинство разъехались, конечно, – кивнул помощник. – Но пара человек из бывшего руководства вроде еще здесь. Когда расследование было, конечно, как и все, в отрицаловку ушли, я не я, и лошадь не моя, но если сейчас поговорить, кто его знает, вдруг проговорятся, может, и всплывет что-то.
– Контакты есть? – спросил Вадим.
– В папку адреса вложены. Два человека, может, и еще кто-то остался, но по остальным нет сведений. Я с ними пытался говорить когда-то, но я – официальная власть, не пошли на контакт. Может, у вас лучше получится.
Вошедшая женщина в меховом жилете положила на стол раздувшуюся старомодную папку с завязочками.
– Ну вот, все здесь. – Помощник с надеждой посмотрел на Вадима. – Так, может, все-таки сходите, поговорите? Только к ним домой идти придется, мы тут недавно проверяли – телефоны у обоих, как назло, отключены давно за неуплату.
– Разберусь. – Вадим щелкнул замками. Объемистая папка хотя и с трудом, но все же поместилась в портфель. – Какого рода там материалы?
– Да всякой твари по паре. – Помощник подумал. – Тематические справки, выдержки из отчетов, слухи, сплетни… Многого не ждите, но до завтрашнего дня хватит. Завтра заседание в три, не забудьте.
– Не забуду. – Вадим поставил кейс у ножки стула. – До гостиницы тут как лучше добраться?
– Сейчас я вам такси по пейджеру вызову. – Помощник полез в ящик стола. – Вы где остановились?
Вадим заглянул в бумажку.
– «Шангри Ла».
Набрав текст на пейджере, помощник нажал пискнувшую кнопку.
– Виталий Николаевич очень хотел с вами встретиться, – сказал он. – Не получилось, он сейчас на совещании, у губернатора, в Железногорск-Илимске. Но вы ведь до конца недели задержитесь?
– Не знаю, – сказал Вадим. – Трудно пока сказать. Как пойдет.
– Как пойдет, понятно. – Помощник покивал. – Если от нас что-то надо, пожалуйста, сразу же обращайтесь. Любая помощь. – Он словно в замешательстве оглянулся. – А такси ваше наверняка уже пришло. Таксистов у нас больше, чем клиентов, а пробок здесь не бывает.
– Спасибо. – Вадим поднялся. Уже почти дойдя до двери, он остановился. – Скажите… – он секунду поколебался. – А правда, что у вас тут черный снег
– Темно-серый, – сказал помощник. – Когда снежинки в руке растают, на ладони песчинки черные остаются. Вода отдельно, песчинки отдельно.
– Понятно.
Аккуратно закрыв за собой дверь, Вадим вышел в холл. Спустившись вниз и отдав пропуск спящему с открытыми глазами вахтеру, он вышел на улицу.
Потрепанный «Фольксваген» уже стоял у тротуара. Сев и сказав шоферу «Шангри Ла», Вадим на мгновенье закрыл глаза. Надо быть занятым, подумал он. Надо постоянно быть занятым. Вот я сейчас говорил с ним, и я был практически нормальным человеком. Сейчас приеду в гостиницу и буду читать эти материалы, страницу за страницей, подробно, вдумчиво, въедливо, кропотливо; хорошо, что их так много. Буду их сопоставлять, анализировать, проверять на внутреннюю непротиворечивость, на системную полноту, буду выдвигать версии, предположения, гипотезы, и их потом тоже буду сопоставлять, проверять, анализировать – на внутреннюю непротиворечивость, на системную полноту, так и буду этим заниматься, пока не отрублюсь к чертовой матери. А завтра попрошу еще. И наверняка мне дадут. Только так и надо здесь.
Машина внезапно остановилась.
– Шангри Ла, – сказал шофер.
Подняв глаза, Вадим мутно посмотрел на мерцавшую сквозь стекло вывеску.
– Шангри Ла?
Шофер вопросительно скосил на него глаза.
– Шангри Ла.
Кладя конец этому разговору двух готтентотов, он тронул пальцем экран планшета.
– Сто рублей.
Отдав деньги, Вадим вышел из машины.
Войдя в холл гостиницы, он недоуменно оглянулся. Вместо ожидаемых диванов, столиков и девушек за стойкой ресепшн перед ним было покрытое пластиковой пленкой пространство, уставленное заколоченными ящиками, с кучами мусора по углам. Стойка ресепшн, впрочем, присутствовала – на ней лежал человек в рваных джинсах и бандане, увлеченно читавший книжку в засаленной обложке и время от времени прыскавший от смеха. С некоторой задержкой заметив вторжение, отложив книжку, он приподнялся на локте.
– Привет, брат, – произнес он.
– Миру мир.
Приблизившись, Вадим, уже догадываясь о случившемся, еще раз оглядел пространство.
– Остановиться здесь, я так понимаю, не получится.
– Ну, возможность остановиться всегда есть, – с готовностью заметил собеседник. – Вопрос в том, готов ли сам человек сделать такую остановку.
– Я имею в виду, снять номер на несколько дней, – кротко сказал Вадим.
Лицо собеседника выразило сожаление.
– Извини, брат. Закрываемся, нет постояльцев. Ничем не могу помочь.
Еще раздумывая, Вадим бросил взгляд на завернутую в пластик хрустальную люстру в углу.
– А другие гостиницы в городе есть?
Потянувшись к стоявшему в изголовье раскрытому ноутбуку, собеседник некоторое время просматривал интернет-страницы. Подойдя, Вадим покорно ждал своей участи. Вздохнув, человек захлопнул ноутбук.
– Извини, брат. Похоже, ни одна не дышит. Что делать, кризис.
– Харе Кришна, – сказал Вадим.
Секунду они смотрели друг на друга.
– Если бы мы были на аэродроме, – внезапно сказал собеседник, – мы бы обнялись и расцеловались.