Облава на волка
Шрифт:
Послушно выхватив «ствол», тот двумя меткими выстрелами в голову прикончил несчастного Гусева.
Семен оглянулся на Петю. Тот махнул ему забинтованной рукой – все в порядке!
Еще несколько секунд Семен стоял неподвижно, оценивая ситуацию. Потом скомандовал:
– Документы и «стволы» у ментов изъять… Будет типа нападение на пост с целью ограбления… Могут на беспредельщиков каких-нибудь списать… Быстро, гады!
Через минуту все было кончено. Колонна из трех джипов покинула опасный отрезок трассы и выскочила
Уже два с лишним часа молчавший Семен приказал колонне остановиться.
Он вышел из машины, оглядел безлюдные берега и взял из рук подошедшего к нему водителя третьего джипа два пистолета и документы убитых гаишников.
Потом завернул все это в полиэтиленовый мешок, предварительно в нескольких местах продырявив его, чтобы вода уничтожила документы, и, размахнувшись, швырнул мешок в озеро.
– Номера с тачек свернуть! – закричал он, обернувшись.
Его приказ был исполнен через две минуты. Три номера были свинчены и положены к его ногам.
– Петя, – хрипло скомандовал он, – давай.
Петя Злой достал из-за пазухи три новенькие номерные таблички и раздал их шоферам. Филин тем временем взял у шоферов их документы на машины и раздал другие – соответствующие новым номерам. Семен вынул из кармана другой мешок, завернул в него старые номера и документы на машину, отошел подальше по берегу и швырнул мешок в озеро.
– Где Сивый? – хрипло проговорил он, вернувшись. – Где этот урод, который «ствол» прятать не научился?
Провинившийся «браток» подошел, сунув руки в карманы, неловко сутуля плечи и стреляя глазами то туда, то сюда…
– Ты чего? – негромко и сдавленно заговорил Семен. – Ты чего, падла? Всю операцию хочешь сорвать? А? Ты чего, проблядь глупая, «ствол» не смог затарить нормально? А если и светанул, то не мог объяснить менту по-человечески? На хрена стрематься было и рожу делать такую, будто тебя застукали в хранилище банка, а? Мало ли сейчас со «стволами» ходят? Ты же охранником считаешься официально, падла… Тебе просто оформить не успели «ствол», как надо. Это и нужно было объяснять, а не менжеваться… Гнида… Ух!
Семен замахнулся на него, но Сивый, проворно отпрыгнув в сторону, забормотал испуганно:
– Да я просто растерялся! Я же не специально… Ты меня знаешь, Семен, и Седой меня знает. Я уже второй год под Седым хожу, и никогда никаких проколов не было. Только сейчас… Я же кончил этого мусора!
– Все мы друг друга знаем, – опуская руку, медленно выговорил Семен, – все мы друг другу доверять должны. Только чтобы такого больше не было. Понял, Сивый?
– Ага, – виновато понурил голову Сивый, – понял.
– И не забывай, – добавил еще Семен, – что трупняк мусора на тебе висит. Еще раз такая херня повторится, и тебе это зачтется. Усек?
Сивый судорожно вздохнул и кивнул.
– Ладно, –
– По… понятно, – вразнобой загомонили «братки».
Доставая на ходу сотовый телефон, Семен медленно пошел вдоль берега. Когда он поднес телефон на уровень груди, его догнал Петя Злой.
– Слышь, – тяжело дыша, зашептал Петя на ухо Семену, – может, не надо Седому звонить? До Питера доберемся, а там дело сделаем и назад, на других тачках. Бог даст – обойдется. А Седой сейчас из-за бабы своей и так взвинченный, а ты ему еще такую новость… Как бы беды не было.
– Оторвись… – сквозь зубы скомандовал Семен, – достали вы меня, уроды… Да Седой мне как самому себе доверяет! И я от него ничего скрывать не собираюсь! Вали к машине! Ну, гнида!..
Петя пожал плечами и отошел.
А Семен глубоко вдохнул, как перед прыжком в воду с большой высоты, и принялся набирать номер.
Глава 3
Нельзя превращать отдых в одну большую непрекращающуюся пьянку!
Такова была первая мысль Николая Щукина после его пробуждения в квартире Вероники. Он попытался произнести эту мысль вслух, но обожженный водкой язык не слушался его.
Тогда Щукин открыл глаза и приподнял голову – и обнаружил, что лежит на широкой кровати, в простонародье именуемой траходромом, рядом с обворожительной и обнаженной хозяйкой квартиры.
Голова Щукина гудела так, что, казалось, по ней только что проехал длинный товарный поезд. Он оглянулся на Веронику, разметавшуюся во сне, и улыбнулся, несмотря на то что во рту у него пересохло, а в висках, как плененная в клетке птица, билась кровь. Потом Щукин заметил на ночном столике рядом с постелью недопитую бутылку шампанского и один фужер. Наклонившись с кровати, Щукин обнаружил, что второй фужер валяется на ковре.
Тяжело вздохнув, Николай поднял бутылку над головой, взболтал, чтобы шампанское закружилось винтом между толстых стеклянных стенок, и в один глоток выпил содержимое бутылки.
На минуту затих, прислушиваясь к своим ощущениям. А затем поморщился.
Выдохшийся напиток никак не мог залить ту тяжелую и горячечную жажду, которая так знакома людям, живущим по принципу: выпивать редко, но метко.
Дойти до кухни, где могла быть прохладная и безумно вкусная вода, а то и пиво, Николай не мог физически. Он попытался подняться, но внезапно ослабевшие ноги не слушались его – и Щукин снова завалился на измятые подушки.
«Ладно, – подумал он, – пиво успеется. А пока нужно попробовать лучшее средство от похмельного синдрома – хороший здоровый секс, благо это средство под рукой».