Облепиха для мажора
Шрифт:
– Всё так серьёзно?
– я услышала, как Макс перебрался ещё ближе ко мне.
Так, диван на восемь персон. Ещё два телодвижения, и он будет рядом со мной. От этой мысли почему-то заколотилось бешено сердце. Попыталась выровнять дыхание, но это получилось у меня плохо.
– Лера, тебе душно? Могу открыть окно, - предложил Макс.
– Нормально. Я просто переживаю из-за нашего разговора.
– Ааа, - протянул Макс. – Я тоже. Переживаю.
– Так ты, говоришь, бывал в гостях у разных людей? – быстро перевела тему разговора.
– Да, мама меня научила разбираться в людях. Я понял, что деньги не всегда
– А что папа? Он разделял вашу позицию? – наверное, у Макса и его мамы были какие-то нелады с его отцом.
Отсюда и все проблемы. Ему хотелось быть с отцом, а у него было другое мнение насчёт жизни других людей.
– Не совсем разделял. Но и не препятствовал. Но он всё время находился как бы в стороне. Отдельно от нас.
Я пыталась понять, что хочет этим сказать Макс. Поэтому молчала. И резко подскочила, когда он перелёг сразу на соседнее место возле меня.
– Не против? Не бойся, я ничего тебе не сделаю.
Я слышала, как Макс тяжело дышит. И сама глубоко вдыхала его запах. Тонкий и свежий аромат, наверняка, очень дорогой туалетной воды.
– Я с отцом никогда не был близок. Понятно, он очень много работал. Мы абсолютно ни в чём не нуждались.
Он очень долго рассказывал про своё детство. Про маму – красивую и добрую женщину. Про то, как папа иногда неделями и месяцами не появлялся дома.
– Я всегда хотел задать маме вопрос. Зачем ты его терпишь? Он же ничего не ценит. Никому не помогает. Она отвечала, что любит его. Я говорил, что чувства должны быть ответными. А она спорила со мной, мол, он тоже любит нас. По-своему. А потом… Однажды вечером он привёл в дом её. Пояснил, что ей нужна помощь. А мама не смогла отказать.
Глава 31
– В тот вечер папа задерживался. Мы волновались, но не настолько, чтобы начинать трезвонить по всем телефонам в общественные организации и друзьям. Это частенько случалось и до этого вечера. Лера, можно я схожу за водой?
– Макс, я с тобой.
Не знаю, зачем я это ему предложила, но мне показалось, что для него важно, что на кухню мы отправимся вдвоём. Он в надежде снова обшарил все шкафчики на предмет нахождения в них сока или чего-нибудь подобного.
– Хватит, Максим, - я отобрала у него фонарик. – Ещё соседям не понравится это свечение из наших окон. Вот джем. Сейчас разведём его водой. Вода здесь замечательная. Очень вкусная.
– Спасибо, Лера, - не поняла, за что он меня поблагодарил, но я ответила ему в ответ.
Вернувшись в гостиную, мы, не сговариваясь, уселись рядом, и он сразу продолжил свой рассказ.
– Папа в двух словах пояснил, что ей, Виктории, нужна срочно помощь. Мама молча, как обычно, накормила её и дала кое-что из своих вещей. Утром, когда папа ушёл на работу, а Виктория ещё спала в гостевой комнате, у нас с мамой на кухне состоялся взрослый разговор. Оказывается, папа сбил её вчера на своей машине на пешеходном переходе. Она сама из бедной семьи, приехала учиться. Сейчас пишет диплом, а здесь такое дело. Ещё накануне вечером, когда все улеглись, а я не смог уснуть, видел в прихожей драные кроссовки и потёртую сумку. И мне это сразу не понравилось. Не знаю почему, но не понравилось. Я хоть и был ещё подростком,
– Да, конечно, Максим. Мои туфли напомнили тебе её кроссовки, - подсказала я Максу, понимая, что эта Виктория доставила немало неприятностей семье Быстровых.
Неприятностей, а, может, и горя… Не зря Макс так волнуется. В воздухе висит такое напряжение, что я боюсь взрыва от малейшей искры. А искра эта вот-вот должна вспыхнуть. И от того, как мы поймём друг друга, зависит многое. Очень многое.
Я вижу, что Максу трудно говорить. Трудно даются воспоминания. Словно причиняют боль, которую он пытается преодолеть.
– Максим, можно вопрос? Извини, что перебиваю тебя.
– Можно, Лера. Говори.
– То, что ты хочешь мне рассказать, навсегда изменило вашу жизнь в семье, - я тронула его плечо, попросив таким образом, чтобы теперь он дал мне договорить. – Подожди, ещё успеешь рассказать. Я вижу, как ты переживаешь. Скажи, ты рассказывал это кому-нибудь до меня? Например, обращался к психологу?
– Лера, ну какие психологи. Об этом не может быть и речи, - кто бы сомневался, такой парень сам решает свои проблемы.
Для него это будет проявлением слабости.
– Хорошо, ну друзьям, может, говорил? Знаешь, так бывает, поговорили между собой. Сразу легче стало.
– Не так много у меня настоящих друзей. А у Лёхи и без меня проблем хватает. И тебе я бы не рассказал. Знаю, что у тебя болеет мама. А тут ещё я. Со своими разговорами. Но я виноват перед тобой. И хотелось бы, чтобы ты меня поняла. Поняла, почему я так поступил. И это не оправдание.
– Макс…
– Тсс, тихо, - он взял мою ладонь в свою.
– То, как я относился к тебе, не имеет оправданий. Поверь, за этот месяц я многое пересмотрел в своей жизни. Многое передумал. Я знаю, в это сложно поверить. Но я готов доказать тебе. Я даже готов отказаться от вечеринок, если они тебя смущают. По сути, без всего этого очень легко прожить.
– Макс, это лишнее. Ты свободный человек. Я не держу на тебя зла. Но ты же понимаешь, что между нами ничего нет?
– Я понимаю.
– Я рада этому.
Наш разговор потёк совсем в другом направлении. Я вижу, что Макса не устраивают мои ответы, но хотя бы исчезла эта тревожность. И теперь мы сможем закончить наш разговор, который должен принести облегчение обоим.
– Рада, - вздохнул он. – Но, тогда знай хотя бы это. Ты сразу мне понравилась. Но я не поверил тебе. Думал, что ты, как одна из многих, решила вот таким способом подкатить ко мне. Может, сразу и случайно всё получилось. А потом… Понимаешь, девчонки в школе уже готовы были на всё…