Обломки нерушимого
Шрифт:
Если высшие, светлые силы не способны наказать ее в полной мере, значит, придется призвать на помощь самого дьявола.
– Вы словно близнецы. Не замечали? – сказала как-то Лунет, пристально разглядывая худосочных, белобрысых, с одинаковыми короткими стрижками и нахальными физиономиями Никки и Элая.
– Да, действительно. У нас есть внешнее сходство, – расплылась в улыбке Никки.
– И внутреннее тоже, – добавил Элай.
– Разве?
– Мы – двуличные мерзавцы. Нас все ненавидят, и нам на это наплевать.
– …Не могу не согласиться. Хотя мое самолюбие уязвлено.
–
– Эй, близнецы, говорите помедленнее. А то я опять вас не понимаю…
– Лунет, иди к Обри и Келсей, развлеки их, – мягко приказал Элай.
– Чего это ты постоянно гоняешь меня туда-сюда, а? У тебя что, появились от меня секреты, а?
– Пошла вон, а! И рот свой в следующий раз откроешь только тогда, когда я разрешу! Пошла!
Лунет изо всех сил постаралась заставить стремительнее двигаться свое вялое, качающееся на волнах эйфории тело, и вскоре покинула ребят.
– Если ты позволишь себе хоть раз обойтись со мной так же, я придушу тебя, – пригрозила Никки.
– Ну, ты чуть умнее мокрицы… Так что с тобой я буду вежлив.
– Благодушный ты ублюдок, Элай Арлиц.
– Что будешь делать после каникул?
– Все, что ты предложишь, – не замедлила с ответом Никки.
– То есть домой возвращаться ты не собираешься?
– Нет, не собираюсь. А что, я тебе уже надоела?
– Ты трусиха, Никки.
– Вот как?
– Ты сбежала от друзей, семьи. Прячешься здесь. Боишься лишний раз подать голос.
– Ты рехнулся? Это же ты предложил мне уехать. Я никого не боюсь! Я просто отдыхаю.
– И сколько еще будет продолжаться твой отдых? – не унимался Элай.
– Слушай, Элай, если я тебе надоела, так и скажи без обиняков!
– Я лишь хочу разобраться кое в чем. Моя сестра очень зла на тебя. И Элеттра тоже. Полагаю, твои подруги с ними солидарны. Ты столько всего натворила, Никки. Неужели не раскаиваешься ни в чем?
– Твоя сестра, Элеттра и мои подруги – идиотки. Маленькие идиотки! Я всего-то чуть-чуть напакостила. И то, у меня была веская причина. Я была в отчаянии! Мне разбили сердце, от него ничего не осталось! Я – хороший человек, я всегда всем помогала. И я бы никогда не пошла на такое… Но мне сделали больно, и я решила ответить взаимностью! Диана и Калли должны были простить, принять и поддержать меня. Так поступают настоящие друзья! А они выставили меня последним ничтожеством! Диана вообще чуть не убила меня. Отлично, правда? И это мне должно быть стыдно?! Элеттра… Эта паскуда получила заслуженное наказание. Я нисколечко не раскаиваюсь. А Рэмисенте я вообще ничего плохого не сделала. Она не имеет права вякать в мою сторону! Они мне противны… Я никого не хочу видеть. И мамашу свою тоже. Ненавижу эту суку! И сестер! Если я тебе надоела, то я уеду. Одна! Куда угодно! Но в Глэнстоун я не вернусь. – Закончив длинную отповедь, Никки почувствовала, что у нее совсем нет сил даже для того, чтобы просто стоять. Она села на пол, обняв колени, и со страхом начала ждать ответной реакции от Элая. Столько всего глотать, нюхать и пить… И все это для того, чтобы получить кратковременное блаженство, а после вновь погрузиться в глухое отчаяние! Когда сознание Никки чуть-чуть прояснялось, она тут же принималась пичкать себя «веселым» ядом, что превращал ее кровь в отравленную жижу и усыплял мозг, кишащий неприятными воспоминаниями.
Никки
– Можешь остаться здесь, – после продолжительного молчания сказал Элай.
Никки тут же воспрянула духом.
– Мой повелитель, ты мне разрешаешь? – с наигранной учтивостью спросила она.
– Только я уеду на несколько дней, надо решить проблемы с колледжем.
– Ты учишься в колледже?
– Я художник! Пытаюсь профессионально освоить искусство. Разве я тебе не говорил?
– Мы нюхаем и блюем от зари до зари. Нам некогда разговаривать.
– Да, верно.
Никки поднялась с пола, подошла к Элаю, прижалась к нему, как кошечка, запустила пальцы в его белоснежную шевелюру и прошептала:
– И все-таки спасибо тебе за то, что ты рядом. Когда-нибудь я отблагодарю тебя, хочешь ты этого или нет.
Далее Никки поцеловала парня в щечку. Этот невинный поцелуй обжег его кожу. «Она доверяет мне. И, возможно, даже любит. Все как пожелала Рэми. Значит, больше тянуть нельзя. Пора действовать».
Элай закатил вечеринку в честь своего грядущего отъезда. Да, вечеринки в Тайсе он организовывал ежедневно, но теперь появился хоть какой-то повод. К тому же тусовка включала в себя еще одно долгожданное развлечение, о котором Никки не подозревала. Лунет уже лежала в углу, не помня, где она и кто она, а Никки все не сдавалась, так что Элаю долго пришлось различными уловками заставлять ее употребить очередную дозу.
– Ты отстаешь, – заявил Элай.
– Издеваешься, что ли?..
– Давай, давай! – Он положил ладонь ей на затылок и с силой наклонил к дорожке.
– Ну не… много мне, – из последних сил сопротивлялась Никки.
– Никки, ради меня!
Когда Никки наконец дошла до такого же угашенного состояния, как Лунет, Элай отправился к парням, что в одной из комнат подготавливали место для съемок. Приглушенный свет, пластмассовые маски с героями мультфильмов и комиксов, которые будут надеты на лица «актеров» во время процесса, разнообразные атрибуты для сексуальных утех, защита. Подготовка была весьма ответственной, как вы могли заметить. Парни так долго ждали этого дня, и вот Элай снова дал им возможность получить удовольствие таким зверским путем. Без своего лидера они боялись действовать подобным образом, поскольку не были уверены в том, что им удастся остаться незамеченными. Элай же четко контролировал своих ублюдков, они были убеждены, что он не допустит прокола, а значит, ничто не помешает им спокойно воплотить свои мерзкие фантазии. Никто из них совершенно точно не понесет за это наказания.
– Веди ее, Элай, – скомандовал Гас.
Никки еле-еле переставляла ноги, даже дышала с трудом. «Я иду… Иду… с Элаем… Да, рядом Элай… Сейчас темно… Почему темно?.. Я, наверное, моргнула… Или я сплю?.. Нет, не сплю… А, может, я умерла?.. Я дышу или нет?.. Дышу… Мы идем… Зачем мы идем?»
– Зачем… Зачем мы идем, – вслух сказала она. – Я хочу лежать…
– Мы сейчас ляжем вместе, – донесся до нее сладкий голос Элая.
– Вместе?..
– А ты разве не этого добивалась? Или я ошибаюсь?