Обман

Доненко Виктория

Алекс показалось, что он отбивал ритм «Похоронного марша».

— Но какая вам разница? Если я смогу хорошо делать работу… — жалобно пролепетала она.

— Извините. Я очень занят. У меня больше нет времени. — Монстр насупил мохнатые брови.

— Но дайте мне хотя бы шанс… — умоляла Алекс.

Начальник поднялся с непреклонным выражением лица.

20

Джефри и Саша лежали в постели. В окна заглядывала прекрасная американская ночь. Саша блаженствовала…

— Это было прекрасно. Просто потрясающе! — сказал Джефри.

— Да.

Как всегда! — отозвалась Саша, снова бросив на него быстрый взгляд, но уже без особого напряжения.

Она находилась в состоянии сильно отпущенных тормозов. В Москве ей почти никогда не удавалось так расслабиться. Отличная новая жизнь… Неужели она все-таки выпала на Сашину долю?

Джефри протянул руку к бокалу с шампанским и сделал глоток.

— Тебе не предлагаю.

— Почему это?.. — удивилась Саша.

— Ты же не пьешь шампанское. У тебя от него колики. Или как там по-русски?

Он повернулся, приблизил к ней лицо, внимательно заглянул в глаза и усмехнулся:

— Или все уже прошло?

Саша с трудом выдавила улыбку.

— Не прошло. Но предложить ты мне все равно был должен. Как джентльмен.

Она встала с кровати, взяла из открытой на туалетном столике бархатной коробки нить жемчуга, надела на шею и подошла к окну. Внизу, перед домом, стоял красный «ягуар» Джефри, тускло поблескивая в свете фонарей. Саша, обнаженная, с жемчугом вокруг шеи, стояла к Джефу спиной.

— Какая все-таки у тебя красивая машина, Джеф! Каждый раз я ею любуюсь.

— К сожалению, я не могу позволить себе такую машину. Пока. Я могу только попросить ее у Алекс. Иногда. Это ее машина, Саша.

Ее плечи вздрогнули. На секунду она замерла, затем медленно повернулась к Джефри. Лицо ее словно окаменело. Заговорила она не сразу:

— Так ты все знал. С самого начала. От нее.

Вице-президент смотрел абсолютно бесстрастно. Саша так и не дождалась от него ответа.

— Ну и что ты намерен делать? — нервно заговорила она. — Сдать меня полиции? Или, для начала, вашей службе безопасности? Как там у вас — «Тимофееве Твинс»?

Имей в виду, я буду защищаться! Еще неизвестно, чья возьмет! — Она глотнула воздуха и прикрыла обнаженное тело краем оконной шторы. — А я, между прочим, могу много порассказать про нашу семейку! — В раздражении и от вновь накатившего испуга Саша мотнула головой, успев понять только, что растеряла по дороге смысл слов. Но тут же поправилась и добавила с вызовом: — Про ее семью, про все дела их прошлые. Так-то!

Джефри улыбнулся доброжелательно и совершенно спокойно.

— Вот и расскажи. Ты расскажешь, а я с удовольствием послушаю. И вообще — Он протянул в ее сторону руку. — Я думаю, тебе лучше вернуться в постель. И не надо никого бояться, а в первую очередь меня. Защищаться не придется. Я здесь не для того, чтобы пугать тебя. Я хочу тебе помочь. Давай поговорим.

Завтракали Саша и Джефри за столиком у бассейна. Саша ела с удовольствием.

— Дэйзи, еще, пожалуйста, тостов и омлет, — попросила она.

Пожилая китаянка очень удивилась, но постаралась ничем себя не выдать и ушла на кухню.

— Ну вот, видишь, ты снова прокололась, — заметил Джефри. — Алекс никогда не завтракает.

Только пьет холодную минеральную воду. И, кстати, бегает по утрам.

Но до Саши словно не доходил смысл его слов.

— Ну и что? Бегала раньше, но больше не будет. Вместо бега теперь будет плотный завтрак. — Она положила в рот кусок семги и запила его соком. — И поездки на лимузине. Кое-кто обещал.

Джефри взглянул на нее внимательно и строго.

— Я все-таки хочу, чтобы ты поняла. То что я предлагаю, очень серьезно. Иначе ты все равно пропадешь, рано или поздно. Скорее рано. Ты, только начиная со вчерашнего вечера, промахнулась дюжину раз. И еще обмишуришься раз тысячу! Но уже по большому счету. И на этом все!.. Тюрьма!.. В лучшем случае — депортация!.. В двадцать четыре часа!.. В наручниках!..

Саша перестала жевать. Она испугалась. Джефри без труда заметил это и продолжал с удвоенным энтузиазмом:

— А я предлагаю тебе выгодное партнерство. От тебя ничего не потребуется, кроме демонстрации внешности. Иногда. Я тебя всегда прикрою, при необходимости подскажу. Зато мы оба будем жить спокойно. Ты — прежде всего. И регулярно получать дивиденды. Со своих же акций. Это такие деньги, которых ты и представить не могла в своей Москве. Ты просто передашь мне акции в доверительное управление. Пятьдесят один процент. Я не Алекс. За эти годы хорошо узнал, как с ними обращаться. А ты станешь владелицей, главным акционером. Я — президентом.

Саша отложила вилку и задумчиво взяла сигарету. Джеф поднес зажигалку и посмотрел ей в глаза.

«Главный акционер» колебалась. Она понимала, что многое в словах Вильямса — правда, от которой никуда не скрыться, однако ее что-то настораживало. Что-то неопределенное, смутное, нехорошее… Но что это такое — догадаться Саша была не в силах.

— И вот что еще, — продолжал Джефри. — Я хочу, чтобы ты знала. Могу себе представить, что ты думаешь обо мне, но я должен тебе это сказать. Потому что не хочу выглядеть в твоих глазах расчетливым негодяем. — Он на миг замолчал и опустил голову. — Я всегда хотел заполучить Алекс. Не ее деньги, а ее саму. А она… Она не давала мне быть сильнее ее, что ли. Это было так унизительно. — Он налил себе красного вина в бокал, выпил одним глотком и вновь посмотрел Саше в глаза.

Она прикусила губу. Значит, Алекс и Джеф не были вместе… Только деловые партнеры… А Саша-то думала…

— Я хочу, чтобы мы были вместе! — с жаром говорил вице-президент. — Ты и я. И дело не в деньгах. И не в том, что мы оба виноваты. Может, мы вообще ни при чем. Может, это судьба. — Он опять сделал паузу. — Бумаги я приготовлю быстро, на это потребуется несколько дней. И все! Она нас не достанет! Ни при каких условиях! Главное, не слушай своего адвоката, старого Шпигеля, Соломона этого неуемного. Просто пошли его, и все! Ты — хозяйка, ты так решила! — Вильяме встал из-за стола. — И не звони в Москву. Никому! Это след. Кстати, о деньгах. Вот, на первое время. — Он вытащил из кармана и положил на стол пачку стодолларовых купюр. — Привыкай к новой жизни и не думай о делах. Я обо всем позабочусь. — Внезапно он снова сел и добавил, но уже не так бодро: — То что я хочу сделать, нужно не мне. Это нужно нам!.. Тебе и мне.