Обмани. И они поверят в обман-1
Шрифт:
Выпивоха недоуменно обернулся, и… расплылся в искренней мальчишеской улыбке.
– А я тебя потерял! – пропел он в подчеркнутом расстройстве.
Фыркнув, я вновь позволила его голове почувствовать всю тяжесть металла, на этот раз удачно.
Стараясь не обращать внимания на пребывающее в блаженном неведении тело, лежащее на кровати, я подошла к зеркалу и уставилась на свое мертвецки-белое лицо. В отражении на тумбочке сиротливо покоился золотой обод. Интересно, для чего меня просили его надеть? Предаваться раздумьям времени не было. Сделав глубокий
Над новым образом пришлось поработать, однако результат имел место.
Теперь я – мужчина!
ГЛАВА: 11
Пнув ногой дверь, я прошла по коридору и спустилась по лестнице, никого не встретив на своем пути. Черный вход был закрыт, поэтому пришлось топать через центральный. Приятная мелодия коснулась слуха, передо мной предстала компания возбужденных молодых людей, увлеченно играющих в карты, обменивающихся фривольными шуточками в обществе звонко щебечущих и любезно позволяющих мять свои выпуклые прелести девушек.
Я остолбенела, вернее, остолбенел в проеме. Опомнившись, что это вроде как мое заведение и здесь я единственный, кому менее всего что-либо угрожает – отмер.
Пахло табаком и похотью вперемешку с ароматами женских духов. Поборов приступ кашля, расправив плечи, я с непоколебимым видом направился к выходу и уже был готов протиснуться в проем, как в срочном порядке пришлось менять план действий. Появление нежданных посетителей, оккупирующих двойные двери своими массивными телами, заставило меня развернуться и податься назад, взметнув легчайшие занавески, придающие интерьеру воздушности.
– Нарратор! – воскликнул один из них, наступая и протягивая руку для пожатия.
Я замер и скосил глаза…
За моей спиной игроки звучно выругались и побросали карты. Одна из пар, вульгарно целуясь, зависла в проеме, преграждая путь к отступлению. Мужские руки, не зная стыда, проникли под скудную одежду, сорвав сладостный стон красавицы. Девушка призывно изогнулась, распаляя кровь своего господина, балансирующего на грани мучений и блаженства.
Встав колом промеж двух кресел, я мысленно начала считать, в попытке удержать иллюзию. Понимая, что от избытка острых эмоций, буквально соскальзывает мой контроль, я махнул парням, мол «здрасте, спешу» и… прямиком направился к двери центральной комнаты в надежде, что будет не заперто.
– Чего это с ним?! – спросил один из приятелей Нарратора.
– Хах, выскочил как ошпаренный…
– А разве Нарратор не выходил минут десять назад? – нахмурился картежник.
– Да ты пьян! – бросил мужчина в проходе и впился в губы своей чарующе-привлекательной сирене.
– Так, не отвлекаемся, господа! – отвлек всех от дальнейших комментариев, видимо, самый трезвый игрок.
Я облегченно выдохнула, прислонившись лбом к закрытой двери (по существу вышло грудью, потому как господин Норратор был на голову выше меня).
– Препятствовать страстям бессмысленно, как бессмысленно препятствовать шторму! – напугал меня чей-то странный возглас за спиной.
Лицо мое вытянулось при виде
Взгляд уперся в деревянную скульптуру размером в полстены. Сплетенные между собой и растворяющиеся друг в друге тела ничего не оставляли воображению. Вот вам и искусство, преисполненное любовными страстями…
Убедившись, что все еще выгляжу как господин Нарратор, я рухнула в кресло. Взгляд зацепился за перо, мирно лежащее на кипе бумаг.
– Страсть – это ветер, раздувающий паруса, – выдал попугай, видимо, призванный обогащать сокровищницы людских мыслей.
И тут меня осенило. Уйти, не отомстив – это не про меня.
– Слушай внимательно, умник! – я схватила перо и ткнула им в крючковатый клюв, четко выговаривая каждое слово. Птица оказалась на редкость смышленой и запомнила все на раз-два.
«Забудь о здоровье, глупый баран,
Снимая штаны – плати лекарям!»
Такой незатейливый лозунг своим корявым голосом выкрикивал на весь этаж дежурный попугай, когда я покидала здание проклятого борделя.
От смышленого попугая я забрала перо – сувенир на память.
«Страсти порой проявляют удивительную изобретательность», – сказал пернатый друг до того, как выучил новое двустишие, и я была полностью с ним согласна.
Тесные улочки окраины сменяли друг друга. Редкие фигуры, выныривающие из темноты, пугали настолько, что я бросалась наутек. Обессилив, шла дальше, напряженно оборачиваясь и вслушиваясь в чужие звуки.
Ноги сами вывели к морю, оставив город с его нагромождением кварталов далеко за спиной.
Вдыхая насыщенный солями прибрежный воздух, я всматривалась в линию горизонта, которую смогла определить только по ласковому мерцанию луны, что ровной дорожкой ложилась на воду. Несмотря на усталость, спать мне совсем не хотелось. Возбужденный разум исключал всякую возможность отключиться.
До недавнего времени я не имела ни малейшего представления о плотской страсти. Вся безнравственность мира усилиями Катарины оставалась чем-то далеким, несуществующим. «Дом радости» стал испытанием, которое одновременно просветило, ошеломило и убило во мне трогательную наивность, оставив неизгладимое впечатление и всплывающие перед глазами бесстыдные картинки.
Ночь я провела на берегу моря под гигантским валуном, проветривая голову и размышляя, что делать дальше. Хорошо бы разыскать Яспера, может он поможет мне устроиться или посоветует что-нибудь. Правда, прежде чем идти к другу детства, следует придумать себе легенду. Яспер захочет знать, как я выжила. Одна из всей деревни! – вот так действительно чудо!
Но мне не хотелось обманывать Яспера. Кого угодно, но только не его…
Несмелые лучи утреннего солнца погрузили в призрачный мир, завораживая переливами могучей глади, живущей своей жизнью. Встречая рассвет, я слушала монотонный ропот волн, лениво набегающих на песок. Вместе с сумерками затухал и костер моих мыслей.