Обманка

Ахметова Елена

Устин растерянно покачал головой и повернулся к нам.

— Расслабься, — флегматично посоветовал Делоко. — Если ты его еще и жалеть начнешь, он тебе точно морду набьет. По крайней мере, попытается. И тебя, Эртрисс, это тоже касается, — словно почувствовав, что я собираюсь спросить, заметил шаман.

— Ты прав, — вынужденно признала я, уже не удивляясь тому, что он откуда-то узнал планы Диллиана, хотя тот сообщил их только мне. — Пойдем.

Доверчиво протянутую руку Устина пришлось проигнорировать, на ходу объясняя ему, в чем дело. От непривычно долгого общения с помощью сенсоров

снова заболела голова, и я с радостью бросилась в первые же гостевые апартаменты, вознося хвалу тому неизвестному кудеснику, который додумался до замечательных хелльских подушек.

* * *

Еще одно пробуждение на соленой от слез подушке. За окном — ровная беззвездная темнота.

Память услужливо подсказала: да, снова кошмары, только вот больше ты не сможешь их забывать.

До последнего будешь помнить, как твое воплощенное отражение бросается на верную смерть и как впервые увиденный тобой человек легко, не задумываясь, подставляет до сих пор живое тело под боевое заклинание. Никогда не забудешь свою беспомощность и то, как от пронзительного воя Делоко оборотень вдруг застыл, недоуменно обернулся, промешкав всего пару мгновений — и как этих секунд хватило, чтобы вросший в чужую шкуру Медведь сомкнул когтистые лапы на его по-человечески хрупком горле.

Останется недоумение и неверие — ведь и минуты не прошло, а этого времени хватило, чтобы унести целых две жизни! И ты будешь гадать — а как бы все сложилось, если б меня там не было?..

Я этого не видела, напомнила я себе, переворачивая подушку сухой стороной вверх. И не могу знать, так ли все на самом деле произошло.

Но забыть — забыть точно не смогу, как бы ни хотелось.

Пробуждение от хлопка двери понравилось мне еще меньше — тем более что кошмары и не думали уходить. Один, зачем-то перебравшийся в реальность, деликатно щелкнул замком, придвинул единственный на всю комнату стул к окну и устало плюхнулся на него, запрокинув голову и вытянув ноги. И, несмотря на то, что Диллиан все-таки потрудился привести себя в порядок и даже сбрил много-дневную щетину, выглядел он еще паршивее, чем вчера.

— Доброе утро, — сонно пробормотала я, машинально натянув одеяло до подбородка.

— Утро, — констатировал Его Величество, не отрывая взгляд от потолка. — Извини, но ближайший час тебе придется потерпеть мое присутствие, потом можно будет пойти в Тронный зал. Устин с Делоко уже начали проверку.

После минутных раздумий я все-таки решила попридержать вопрос, с какой стати Владыка Хеллы заваливается в спальню к девушке с утра пораньше, когда она еще и не думала из постели вылезать. Я теперь — Эртрисс, и визит Диллиана вполне объясним, хоть и до жути неприятен.

— И много наловили? — спросила я вместо этого.

— Одного, — хмыкнул Его Величество. — Самого первого. Гад, по всей видимости, надеялся, что я блефовал насчет чутья ташиев, и попер напролом с нахальной рожей.

— Понятно, — я с сомнением покосилась на свою рубашку, сиротливо свисающую со спинки кровати. Нет, пожалуй, мне пока и под одеялом неплохо. — А остальные что? Не мог же он быть единственным…

— А что им остается? — фыркнул Диллиан. — Броситься

к выходу, запаниковать — значит выдать себя. Им остается только ждать и надеяться, что сегодня до них очередь не дойдет и они еще успеют смыться.

— А ты не боишься, что оборотни всем скопом бросятся на Устина? — вырвалось у меня.

Его Величество наконец соизволил оторвать взгляд от несравненного потолка и даже насмешливо приподнял бровь.

— Будь я на месте оборотня, — злорадно ухмыльнулся Диллиан, — я бы даже от великого отчаяния не бросился на Медведя ташиев. Скорее уж на шамана, раз он так удачно стал дряхлым стариком… иначе б даже самой завалящей мести не получилось. — И в его взгляде мелькнуло что-то такое… не то усталость, не то — за-висть?

Кажется, я покраснела.

До недавнего времени я полагала, что это мне есть чему завидовать и к чему стремиться. Это Эртрисс была любима так, как никогда не буду любима я, это из-за нее Владыка Хеллы сходил с ума от беспокойства и преступил через собственную совесть и честь, лишь бы остаться рядом. И это за ди Дара он собирался умереть, чтобы не думать, как можно жить без нее.

Но Эртрисс похоронили ночью, тайком ото всех. Для тихо бесящихся придворных, ожидающих своей очереди в Тронном зале, я — она. Я госпожа ее слуг и хозяйка ее поместья. Если понадобится, я смогу скопировать ее манеру поведения и, если повезет, то и подпись.

И только для одного человека Эри навсегда останется единственной и незаменимой. Только вот ему особо не позавидуешь.

Диллиан тихо выпустил воздух сквозь зубы и снова поднял взгляд в потолок, но цвет его глаз уже изменился — на темно-карий. И мне совершенно не хотелось думать, что он собирался увидеть моими глазами.

— Как бы сказать… — неожиданно заговорил Владыка, разминая пальцы, — оборотни, с которыми мы имеем дело, — просто пакостная мелочевка. Они всего лишь могут принимать облик тех людей и предметов, увиденных ими. Напасть на Медведя, пусть и всем скопом, у них кишка тонка. А вот перебить моих советников и занять их место, чтобы по-прежнему втихаря рулить государством и разворовывать казну — это всегда пожалуйста.

— То есть причин для беспокойства нет? — на всякий случай уточнила я.

— Для Устина — нет, — равнодушно пожал плечами Владыка.

— Хорошо, — вздохнула я. Спокойнее, правда, не стало.

— А вот из-за тебя, — вдруг мерзостно усмехнулся он, по-прежнему глядя вверх, — я бы на его месте оч-чень сильно беспокоился.

— У Эртрисс так много врагов? — насторожилась я.

— Много, — подтвердил Владыка, — но в основном они давно мертвы. Ссориться с главой Инквизиции — дурной тон.

Я склонила голову к плечу, изучающе глядя на Диллиана. Здесь, в своем замке, где на нем в прямом смысле держалось абсолютно все, он и впрямь выглядел надежным, по-своему даже симпатичным и — что правда, то правда, — чертовски опасным. Особенно теперь, когда безымянный оборотень отнял у него все, что заставляло его жить, а не влачить существование… но убивать или калечить меня ему невыгодно. Владыка Хеллы должен оставаться сильным, уверенным и никогда не совершающим ошибок, — мне ли не знать, как важен авторитет?..