Обманувшие себя

Кендрик Шэрон

— Да, но выглядит моложе.

— Ну да, пожалуй, — согласился Дэн, — хотя это и не удивительно. Ей еще в колыбель деньги буквально швыряли. — Он тоже сорвал маргаритку и протянул Меган. — У нее совершенно не такая жизнь, как у тебя.

Меган кивнула и взяла у него цветок.

— Где сейчас ее мать?

— У нее квартира в Лондоне. Катрина там и живет, вместе с ней. Мать сама ведет себя как подросток. Кстати, это часть проблемы.

— Она велела мне не приставать к Джейку Хэддону,

потому что решила, что я суну ему в лицо блокнот для автографов, как только он приедет.

— Она не имела права так с тобой разговаривать, — мрачно произнес Дэн.

— Справедливости ради заметим, что Катрина меня совсем не знает. Она могла искренне думать, что помогает мне не опозориться на людях. Тем более, эти люди безупречно воспитаны.

— Меган, ты, я вижу, всегда идешь прямой дорогой, — торжественно объявил Дэн. — Или просто стараешься произвести на меня впечатление? Если так, то скажу тебе: ты своей цели добилась!

Меган рассмеялась. Его глаза льстили ей, но она не чувствовала, что заслужила такую реакцию.

— Дэн, я не святая!

— Я тебя за святую и не принимал. — Внезапно его внимание привлекло какое-то движение за ее спиной. — Не двигайся, — тихо сказал он. — Я кое-что заметил.

— Это Катрина?

— По-моему, да, — Он придвинулся ближе к Меган и зашептал: — Что нам сделать, чтобы убедить ее в том, что мы любовники?

— Любовники? — переспросила Меган. — Или влюбленные? Это же совсем разные вещи!

— Можешь выбирать, — шепнул он.

— Она нас видит?

— Не знаю. — И чуть громче добавил: — Наклонись вперед.

— Зачем?

— Делай, что я говорю! — Кончиками пальцев он коснулся ее плеча и почувствовал, как она задрожала в ответ. — Так будет убедительнее, тебе не кажется?

Очень осторожно Дэн уложил Меган на траву рядом с собой и убрал волосы с ее лба, Потом он долго смотрел на нее, и в его глазах читался вопрос, которого она, однако, понять не могла. Но зачем ей что-то понимать, когда он прижимает се к себе? Какие ей нужны объяснения, когда он заслоняет от нее солнце и целует?

— Дэн! — выдохнула она.

— Тсс…

Поцелуй отнял у нее слова, и Меган покорилась.

Только сказала себе, что эта сцена необходима для успеха спектакля, и она должна терпеть.

Конечно, она лжет. Что может быть общего между терпением и всем происходящим? Как только их губы соприкоснулись, она позабыла все, что знала когда-то, — кроме вкуса его губ.

Это вкус зубной пасты и запах желания. Теплый, острый, мужской, горький. Ночью они целовались в полусне, сейчас же все кристально ясно.

— Дэн!

— Ты прекрасна, — шептал он.

— Нет… нет…

— Да, черт побери! Да!

Дэн заставил себя прекратить сжимать

ее мягкие, как персики, груди. Но ее пуговки-соски отзывались разгорающимся пламенем в его сердце. Дэн явственно чувствовал ее бедра сквозь дурацкие облегающие брючки. Он наливался твердостью, такой мощной, что готов был взорваться изнутри. На секунду он почувствовал, что если закроет глаза и сильнее прижмется к ней, то вот-вот… вот-вот…

Со стоном он скатился с нее и сел.

Меган лежала и смотрела в небо невидящими глазами. Это был не спектакль, а полтора спектакля. Мощное представление, неясно думала она. Во рту у нее пересохло, все тело ныло. И не глядя в зеркало, она с уверенностью могла бы сказать, что щеки ее горят огнем.

Что же теперь?

Меган прочистила горло.

— Она ушла?

Дэн сидел, обхватив руками колени. При звуке ее голоса он повернул голову, и Меган испугалась, увидев его пустые глаза.

— Кто?

— Катрина.

— Катрина, — бесцветным голосом повторил он.

— Ты видел ее. Она шла к нам. Не помнишь?

Прищурившись, Дэн вгляделся в даль, как моряк, всматривающийся в горизонт, и Меган тут же поняла его.

— Ее там не было, да? — медленно проговорила она.

Он открыл рот, чтобы оспорить ее догадку, но потом вспомнил, что они с Меган заключили соглашение быть честными друг с другом.

— Я не уверен. Это могла быть игра света. — Он посмотрел на Меган и задумался. — Хотя нет, вряд ли.

— Тогда зачем? Почему ты целовал меня?

Он отбросил прядь волос с ее лба, и она увидела самую загадочную из всех улыбок.

— Я так захотел. Я не переставал хотеть целоваться с тобой с тех пор, как ты ночью очутилась у меня в руках. И мне показалось, что ты тоже этого хочешь. Можешь винить птичью песню. Или солнце, если тебе так больше нравится.

Винить? Меган едва не улыбнулась, настолько не к месту было это слово в данных обстоятельствах,

— А когда я решу, кого мне обвинять, — тихо спросила она, — что тогда?

— А вот это вопрос, на который я не могу дать ответа. — Он слегка провел пальцем по ее губам. — По крайней мере, сейчас я рядом с тобой и не способен думать.

Меган беззаботно улыбнулась:

— Объяснение принимается.

То, что она столь легко согласилась с ним, так обрадовало его, что он вскочил на ноги, протянул Меган руку и рывком помог ей подняться.

— Идем, — сказал он. — Скоро обед.

Они вернулись на террасу, где нашли всю компанию, воздававшую должное напиткам в ожидании обеда. Полковник потягивает шампанское; его жена сидит рядом мрачнее тучи; у Нила, одевшегося для тенниса, довольно-таки несчастный вид, как показалось Меган.