Обманувшие себя
Шрифт:
Меган совершенно растерялась.
— А что же тогда? Как ее зовут и вообще в чем ваши проблемы?
Дэн вздохнул. Его личная жизнь — его личное дело. Но если Катрина звонит ему на работу, пишет на адрес компании, значит, она вторгается в его профессиональную деятельность. И вполне способна скомпрометировать его, если он не будет соблюдать осторожность.
— Ее зовут Катрина, и она полагает, что влюблена в меня.
— Почему?
Несмотря на нелепость ситуации, Дэн рассмеялся. Что ж, вероятно, этот
— Почему? — повторил он. — А вы как думаете? Потому что я не по-джентельменски с ней обошелся, тогда как она только что выбралась из пеленок?
— Дэн!..
— Я только так могу истолковать ваш «понимающий» взгляд.
— Нет!
— И вы, конечно, ей сочувствуете!
— Да не в этом дело! Просто мне ее жаль, вот и все.
— Даже если и так, вы говорите глупости, — прорычал он, и его серые глаза потемнели. — Вам жаль Катрину, хотя вы ее не знаете и почти не знаете меня? И не имеете представления о создавшейся ситуации?
— Да, я не имею представления, — согласилась Меган. — Но это поправимо. Может быть, вы мне расскажете?
Дэн поджал губы и злобно взглянул на нее. Он привык считать, что говорить о своих чувствах — значит проявлять слабость. Но откровенничать с человеком, которого едва знаешь, — это допустимо? К тому же нельзя бесконечно делать вид, что нестерпимого положения как бы не существует. У Меган никакой личной заинтересованности в его делах быть не может. Катрину она не знает. Значит, он не совершит неэтичного поступка, доверившись своей ассистентке.
— Наверное, я должен вам рассказать, — медленно произнес он.
Да, Меган была польщена, когда он откинулся в кресле и стал изучать ее лицо с таким вниманием, с каким обычно изучал прайс-лист. Выражение его глаз было и сердитым, и задумчивым одновременно.
— Я вам расскажу про Катрину, и вы определитесь со своими симпатиями. Договорились, Меган?
ГЛАВА ВТОРАЯ
— Попробуйте представить себе… — начал Дэн и взял в руки круглое пресс-папье с розовой ручкой: обычно вид этого предмета успокаивающе действовал на него. Обычно, но не сегодня. — Девочка росла, совершенно не общаясь с мужчинами…
Его длинные пальцы ощупывали стеклянное пресс-папье. Собственное детство Меган нисколько не было похоже на то, о чем он сейчас говорил. Ее-то всю жизнь окружали мужчины, точнее, мальчики: ей с ранних лет пришлось заботиться о четырех младших братьях. И она знала, что дети иногда слишком рано остаются без матери.
Она отогнала от себя болезненные воспоминания и взглянула в ледяные серые глаза.
— Я полагаю, вы говорите о Катрине?
— Именно. — Дэн кивнул. — Она жила с матерью неподалеку от нас. Моя мать была
Меган осторожно кивнула.
— Ее мать — актриса, потрясающе красивая. — (Меган подумала, так ли красива сама Катрина, как ее мать. Но не стала спрашивать.) — И невероятно самовлюбленная. — Только сейчас в интонации Дэна послышалось что-то похожее на осуждение. — И она, как и многие красивые женщины, расценила появление дочери как катастрофу.
Глаза Меган расширились.
— Почему же?
Это невинное удивление поразило его. Неужели она не понимает, что такое женская ревность? Он поднял глаза. Да, может быть, и не понимает.
— Дочерям свойственно вырастать, — ответил он. — Они служат живым свидетельством того, что годы идут. Вы согласны? А для актрисы не может быть ничего более страшного, чем надвигающаяся старость. Когда дочери почти двадцать лет, невозможно притворяться, что тебе едва за тридцать!
— Невозможно, — протянула Меган. — Я никогда на этот вопрос под таким углом не смотрела. — Она с интересом взглянула на него. Подумать только, Дэн Макнайт изливает перед ней душу, а Меган и не подозревала о ее существовании!
— И какова же ваша роль?
А Дэн и сам только что задавал себе тот же вопрос, стараясь припомнить, что же такое он мог сказать или сделать, что привело наивную девушку к неверным выводам.
— Катрина еще в детстве привязалась ко мне. Она хвостиком ходила за мной, когда я бывал у них. Но приходил я недостаточно часто, и у нее не было возможности осознать, что бывают идолы на глиняных ногах, — с обезоруживающей откровенностью произнес он.
— То есть вы были для нее идолом?
Дэн счел, что было бы неуместно переправлять прошедшее время на настоящее. А Меган могла бы и не удивляться настолько в открытую.
— Да, наверное, был. Она вертелась вокруг меня, смотрела снизу вверх, словно я в ее глазах не мог совершить неверный поступок.
Было бы нечестно уверять, что ему не нравилась эта девочка. Или ее неприкрытое обожание. Причем взаимное: Катрина стала ему чем-то вроде младшей сестры, которой у него никогда не было.
Кстати, это и есть часть проблемы. От сестры можно потребовать, чтобы она удалилась восвояси, причем она, возможно, послушается.
— И как же вы с этим управлялись? — поинтересовалась Меган.
Дэн вздохнул. О да, он избрал неверную стратегию. Счел, что, если будет игнорировать детскую влюбленность девочки, она перерастет свое увлечение, как переросла привязанность к мягким игрушкам.
— Не было ничего такого, о чем вы думаете, — сказал он. — Я вел себя так, как всегда.
— Как же именно?
— Наверное, как старший брат.
— Значит, у вас совершенно не было взаимного влечения?
Дэн покачал головой.