Обмасонивание
Шрифт:
Зрелище двух обнажённых окровавленных тел произвело столь сильное впечатление на приближенных иерарха, что попытки старого служки указать на отсутствие пыли на одной из деревянных резных стеновых панелей, были проигнорированы. Бедняга вскоре куда-то исчез. А Фриц, разглядывая план очередного замка, доставленный ему из архивов "вольных каменщиков", бормотал себе под нос:
– - Эту хрень строила та же команда, что и в Бремене. Так где же здесь потайной ход? Должен быть прямо в спальню...
Старый Великий Магистр оказался живуч. Не скоро в том подземелье в Кельне прозвучали слова ритуала:
– - Замкнут
Тогда же услышали древние подземелья и другую фразу, обращённую к бывшему подмастерью Фридриху Кельнерману:
– - Душевнейше поздравляю вас с новым важным и почетным званием мастера. Мастера-распрядителя высшего градуса.
Германия кипела, дети, рождённые от немногих выживших, вернувшихся из Второго Крестового похода, выросли. Эти юноши наполняли собой города, замки и дороги страны. Они хотели славы и чести, золота и серебра, женщин и коней, земель и замков, жить, а не прозябать. И ради этого были готовы перерезать глотки своим соседям. Поток конфликтов, внутренних и внешних, нарастал. Трудно было найти князя или барона, который бы не посматривал на владения соседа с вожделением. А поверх булькающего варева Империи, разрастался главный конфликт этих столетий - конфликт между римским папой и германским императором.
Простолюдины вообще и "вольные каменщики" особенно, оказывались заложниками амбиций аристократов и клириков. Масоны были "плохими", если работали на "вероятного противника", они были "плохими" если работали "на тебя". Потому что уйдут и расскажут о твоих секретах, потому что могут сделать что-то плохо. И стены твоего замка развалятся от громкого смеха вассалов противника, подобно стенам Иерихона. А спросить будет не с кого. Содержать же строительные артели, обеспечивать их работой и оплатой десятилетиями... могли очень немногие.
Союз Фрица и Руди, возглавившего масонов, дал братству главное в том момент - убежище. Изгоняемые, преследуемые как чужаки, шпионы, масоны бежали в Саксонию. Часть из них получала работу здесь, от "главного советника по строительству", часть же, особенно - молодёжь, вдовы, сироты и многодетные семьи, отправлялись дальше - "к Великому Востоку", что в тот момент означало "на Святую Русь". Где они, не отсекаемые властями от местного населения, не подозреваемые жителями, церковью, властью во всех смертных грехах, не ограничиваемые собственными уставами, впитывали новые знания, делились своими. Постепенно становились частью моего народа, "стрелочниками". Иным из них, более одарённым, не связанным семейными и религиозными узами, открывался путь в "братство русских масонов", созданное некогда мною в Пердуновке. Они бывали удивлены отсутствием долгих ритуалов или изощрённых испытаний. К чему они? Лучшим из испытаний всем нам - есть жизнь.
Разобравшись со "святорусским здятством", найдя "голубые" огнеупоры, мы запустили производство "искусственного камня". Качественный и дешёвый цемент и кирпич позволяли резко увеличить объёмы строительства. Для чего потребовалось множество опытных, обученных каменщиков -- "масонов".
Обмасонили "Святую Русь". И сопредельные страны, кто заплатить может.
"Военный цемент"? Ну что ты, девочка, таскать такое
Конец девяносто восьмой части
Часть 99. "Сначала я в девке не чуял беды. Потом..."
Глава 540
Я возвратился из "грязевого похода", от "стены пламени" над "саблевидным мысом". Заехал к своим известеобжигательным печкам. Порадовался прогрессу, подогнал мастеров, составил собственное мнение о состоянии дел... Кое-что надо подправить: тачек маловато, кирок добавить... С немногими спутниками проехал верхами последние вёрсты по Гребешку Дятловых гор, замечая производимые работы, некоторые недостатки, изменения к лучшему...
Многие работы в эти весенние месяцы останавливались: люди покидали город.
Всеволжск не похож на другие русские города. Не только отсутствием крепостных стен - и другие города начинаются с предместий, защищаемых часто лишь околицей, заборами да рогатками ночью поперёк дорог. А то и вовсе ничем не защищаемых.
Мой город, не удушаемый петлёй крепостных стен, застраивается "пятнами": вот - известковый карьер, вот - печи, вот - склад готовой продукции, а вот - Окские хлебные склады. Сюда сгружают зерно, приходящее по Оке. И тут же - сушилки, веялки, разделяющие зерно, наплавная мельница для ежедневного помола, дальше, рядами по сухому косогору - ссыпные ямы. Ещё одна линия для подготовки семенного зерна с вымачиванием в солёной воде. И ещё одна - для зерна элитного, которое ручками перебирают.
Внутри "пятна" - "технологический узел", основное и вспомогательные производства, жилые зоны. "Рабочий посёлок"? Слободки? "Кузнецкий мост"?
Между "пятнами" - пустыри. Пространство сведённого леса, перепаханное, превращённое в выпасы и сенокосы. Скотины в городке много - надо подкармливать. Поддерживать на пустырях, да и в самих пятнах застройки, чистоту и порядок - не просто. Но - стараемся. Санитария и пожаробезопасность форева! Обилие приучаемых к порядку новосёлов даёт достаточно дешёвого простого ручного труда. Заодно и ума-разума набираются: нагадил неуместно - подбери и отнеси. Марш-бросок всей ротой для закапывания обнаруженного на ВПП окурка - не применяем. Поскольку - ни ВПП, ни окурков. Но - сходно.
Внешний периметр - контрольно-следовая полоса. Виноват: пожарозащитная. Вот мне только лесного пожара не хватает! Пашем, чистим. Обходим дозором.
"...море вдруг Всколыхалося вокруг, Расплескалось в шумном беге И оставило на бреге Тридцать три богатыря; В чешуе, как жар горя, Идут витязи четами, И, блистая сединами, Дядька впереди идет И ко граду их ведет. С башни князь Гвидон сбегает, Дорогих гостей встречает; Второпях народ бежит; Дядька князю говорит: "Лебедь нас к тебе послала И наказом наказала Славный город твой хранить И дозором обходить... Так увидимся мы вскоре, А теперь пора нам в море; Тяжек воздух нам земли". Все потом домой ушли".