Обмен убийствами

Керник Саймон

– Да, сэр. Очень вам благодарен.

Леппел что-то проворчал и отключил связь.

Офис «Советов по безопасности» находился в великолепном здании по дороге от Лондон-Уолл. Я нажал кнопку звонка рядом с блестящей медной табличкой с названием и логотипом компании, и нас с Беррином без предварительных расспросов впустили в дверь. Мы поднялись на лифте на шестой этаж, где нас уже ждал Мартин Леппел, невысокий, но статный мужчина с горбинкой на носу и с пронзительными синими глазами на загорелом лице. На нем была рубашка с коротким рукавом и с галстуком

вроде военного. Он кивком поприветствовал нас, и мы обменялись рукопожатием.

Затем, открыв застекленную дверь с эмблемой фирмы, он провел нас в небольшую пустующую приемную (Леппел пояснил, что у его секретаря выходной), откуда мы прошли в его просторный кабинете окнами, выходящими на улицу. Стены украшали фотографии мужчин в военной форме, в том числе один крупный снимок самого Леппела в офицерском мундире и с саблей. Человек на фотографии определенно обладал серьезным военным опытом.

Леппел уселся за внушительный, безупречно чистый стол и пригласил нас занять два кресла напротив. Он не предложил нам выпить.

– Итак, джентльмены, что я могу для вас сделать? – сразу перешел он к делу.

– Мы хотели бы получить информацию относительно участия «Международных контрактов» в боснийском конфликте.

– Могу я спросить, почему вас интересуют эти сведения?

– Мы занимаемся расследованием одного убийства и предполагаем, что некто из бывших сотрудников компании, в то время работавших в Боснии, сможет пролить свет на некоторые моменты, которые не совсем нам ясны.

– А именно?

– К сожалению, пока не могу вам сказать, сэр.

– Что ж, со своей стороны, я, к сожалению, не был в Боснии. И за свою жизнь не посетил ни одну из республик бывшей Югославии.

Я так и знал, что разговор будет непростым.

– Но вы руководили этой компанией, сэр, поэтому мы к вам и пришли. И я уже говорил по телефону, это не займет много времени.

– А что вы хотите узнать?

– Как долго компания принимала участие в боснийском конфликте?

– Наш первый контракт был заключен в октябре девяносто третьего, когда стало ясно, что Запад намерен оставаться в стороне и безразлично смотреть на жестокое обращение с мусульманским населением Боснии. Контракт предусматривал обучение солдат армии БМА.

– Какой армии?

– Боснийской мусульманской армии. Контракт оказался удачным, поэтому мы заключили еще несколько. Мы действовали до вступления в силу Дейтонского мирного договора в декабре девяносто пятого года.

– До меня дошли предположения, что некоторые из ваших сотрудников остались на территории Боснии и после этого.

– Эти предположения ошибочны, – холодно заявил Леппел. – На территории, помимо наших людей, находились и наемники, оказывавшие услуги, подобные нашим, хотя и более низкого качества. Именно они и остались в стране после перемирия. Как только вступил в действие Дейтонский договор, наши контракты были прерваны и мы уехали.

– Вы можете сказать, кто финансировал работу, которую ваша компания выполняла в Боснии?

– Газетчики писали, будто нам помогали деньгами группировки фанатиков, но это неверно. Однако поскольку у нас конфиденциальные отношения с партнерами по бизнесу, будь то «Контракты»

или «Советы», я не могу это комментировать.

Я кивнул:

– Что ж, понятно. Не припомните ли вы общее количество ваших сотрудников, побывавших в Боснии за эти два года?

Леппел задумался, как будто подсчитывал в уме.

– Я бы сказал, человек сорок, может, чуть больше. Босния была самой крупной операцией «Контрактов».

– Я понимаю, мистер Леппел, что вы сами не посещали страну, но не знаете ли вы, кто из ваших людей был связан с так называемыми моджахедами, борцами за исламский фундаментализм, которые в это время тоже сражались в этом регионе?

– Да, я знаю, что они там находились, но, по моим сведениям, никто из наших сотрудников не поддерживал с ними связь. Вы не должны забывать: эти фундаменталисты ненавидят всех европейцев, считая их неверными. Некоторые из них даже были связаны с Усамой бен Ладеном, поэтому они никогда не общались с нашими людьми, хотя формально мы находились на одной стороне. Могу я поинтересоваться, к чему ведут эти вопросы?

– Мы только пытаемся создать себе представление, сэр. – Я достал из кармана фотографию Мерриуэзера и военного, встал и показал ее Леппелу. – Вам знаком человек слева?

Не глядя на меня, он медленно кивнул:

– Да, это Тони Фрэнкс.

Это имя, как и лицо солдата, тоже показалось мне знакомым, но я все равно не мог вспомнить, откуда я мог его знать.

– А того, кто рядом с ним?

Он опять кивнул:

– Фамилия его Мерриуэзер, а вот имя забыл.

– Джек, – подсказал Беррин.

– Да, да, Джек, правильно!

– Эта фотография из «Шпигеля».

– Я знаю.

– Статья написана на немецком, и мы ждем, когда сделают перевод. А вы не подскажете, о чем она?

– Это была клевета. Я едва не возбудил против них судебное дело.

– О чем в ней говорилось?

– В ней утверждалось, будто консультанты «Международных контрактов», которых они называли наемниками, принимали участие в поставках наркотиков через Боснию в Западную Европу. Они не привели ни единого неопровержимого доказательства, только поместили вот эту фотографию, но все равно испортили репутацию организации и множества людей, служивших в ней, каковые, что бы там ни говорили, оказывали очень важную помощь. Как только эта статья вышла в свет, у меня начались проблемы. На нас сразу набросился Скотленд-Ярд, начал обо всем расспрашивать, и нам пришлось прервать снабжение нашего клиента. Вот почему я не очень-то охотно готов вам помогать.

– Я вас понимаю, сэр, но еще раз заверяю, у меня нет намерения заниматься расследованием деятельности вашей компании или вас лично, меня интересует только раскрытие убийства. Леппел внимательно посмотрел на меня, словно раздумывая, можно ли мне верить. В ответ я устремил на него бесстрастный взгляд, поняв, что переиграл этого лицемерного негодяя.

– Как я уже сказал, они не упоминали никаких имен, но заявили, будто наши консультанты были партнерами крупных фигур среди организованной преступности в Британии и пользовались конвоем Объединенных Наций для доставки контрабанды в Западную Европу. Но у них не было никаких доказательств.