Обмен убийствами
Шрифт:
Я хотел было стянуть шлем, но это было бы слишком глупо.
А потом я вдруг подумал, может, он меня даже не знает.
– На вид ваша сумка довольно тяжелая, – заметил я. – Почему бымне не освободить вас от нее?
Хольц в первый раз выдавил нечто похожее на улыбку. Надо сказать, зрелище было не из приятных.
– Нет, приятель, все не так просто. Прежде чем ты получишь эти денежки, я хочу увидеть своего сына. Так что позвони сукину сыну, который его охраняет, и пусть он привезет его сюда. И немедленно. А потом уж мы посмотрим, стоит ли закончить сделку. – Не хотелось бы мне забирать эту сумку силой, мистер Хольц, но, можете мне поверить, я это сделаю.
– Нет, сынок, ни черта ты не сделаешь. – Хольц энергично затряс головой. –
Таггер прижал винтовку к плечу, наведя дуло в просвет между листвой на Хольца. Он видел, как тот разговаривал с Максом, но Макс не пытался забрать сумку. Про Таггера Льюиса говорили, что он чует любую опасность и подвох. Много лет назад в Каунти-Даун как-то раз он и четыре патрульных ехали в «лендровере» по заброшенным сельским дорогам, когда вдруг увидели впереди припаркованную на стоянке машину. Потом он объяснял, будто его внимание привлекло странное положение машины: она стояла, чуть повернутая вбок, так что капот смотрел в сторону дороги, словно мо-то второпях из нее выскочил. На самом деле не это было главным. Просто он почуял опасность. Он велел водителю остановиться и повернуть назад, хотя сам был рядовым, а водитель – капралом и дорога в этом месте сужалась и развернуться было очень трудно но что-то в его тоне – отчаянное и уверенное сознание, что они едут прямо навстречу гибели, – убедило водителя исполнить его приказ. Через десять секунд, когда они еще разворачивались, ирландские террористы, увидев, что их жертва ускользает, с помощью дистанционного управления подорвали установленную в капоте бомбу. Двое патрульных в джипе оказались легко ранены, но никто и не думал жаловаться. Если бы они проехали мимо этой машины, то наверняка все были бы убиты.
И сейчас у него возникло такое же острое ощущение опасности. Оно зародилось давно, может, час назад, но мгновенно усилилось, когда из гущи зелени показался Стефан Хольц. Что-то шло не так. От не мог от этого отмахнуться. Что-то определенно было не так. Макс и Хольц продолжали разговаривать, и Таггеру почудилось, будто Хольц улыбнулся, но он не был в этом уверен. Не подстроена ли им ловушка? Он крепко сжал челюсти и погладил курок, напряженно прислушиваясь к каждому отдаленному звуку.
Показалось ли ему, что у кого-то под ногой зашуршали листья? Слева от него, не очень далеко, где-то в лесу. Он стол еще пристальнее вслушиваться, думая, напрягая слух и внимание…
И вдруг круто обернулся на девяносто градусов, по-прежнему прижимая винтовку к плечу, и в двадцати футах от себя увидел крадущуюся среди кустов фигуру с пистолетом в руке.
Он инстинктивно нажал на курок и выпустил очередь из пяти выстрелов. Яростный грохот потряс тишину. Затем, когда в его сторону полетели ответные пули, он соскочил на землю.
Громкий треск выстрелов заставил нас обоих вздрогнуть. Первыми прозвучали выстрелы из «М-16», из винтовки Таггера, а затем вдело вступили по меньшей мере два пистолета. Хольц наверняка задумал как-то меня провести, но стрельбы явно не ожидал. Он стремительно обернулся ко мне, в глазах его появилось подозрение и испуг.
– Черт, в чем дело?
Это были последние слова Стефана Хольца. Не успел я открыть рот, чтобы ответить, как его левый глаз вылетел наружу, и он рухнул лицом на землю, по-прежнему сжимая ремень сумки. Я прижался к земле и вытащил пистолет. Внезапно мне показалось, будто стреляют со всех сторон одновременно. Я разглядел в тридцати ярдах, на другом конце поляны, фигуру согнувшегося человека с винтовкой, частично скрытую листвой. И сразу понял, это он убил вожака банды. Он снова выстрелил, пуля угодила Хольцу в бедро, выбив фонтанчик крови. Я подкрался к нему, используя его тело как прикрытие, подался вперед и послал очередь в направлении стрелявшего, понимая, что даже если и не попаду, то заставлю его отступить. Он послал еще две пули, просвистевшие совсем рядом, затем отполз назад в лес.
Но теперь
Я тоже метнулся в сторону, стиснув зубы и ежесекундно ожидая пули, и в последнюю секунду полунырнул, полускользнул под деревья на опушке, скрывшись от стрелявшего в меня сзади. Второй нападавший, которого едва было видно из-за кустов, стремительно повел ружьем в мою сторону и спустил курок. Оружие дернулось, и он качнулся назад, а пуля пролетела у меня над головой. Я дважды выстрелил в ответ, и по меньшей мере одна из пуль его задела. Он вскрикнул от боли и припал на одно колено; а я, не останавливаясь, вскочил и рванулся через кусты в ту сторону, где остался Таггер, стараясь держаться под прикрытием деревьев. Я продирался через кусты, ветки которых хлестали меня, цеплялись за одежду, всем существом настороженно ловя малейшие звуки, понимая, что мы угодили в засаду и бандитов, должно быть, немало. Словно подтверждая это, неизвестно откуда прилетевшая пуля просвистела над моей головой, с оглушительным треском врезалась в толстый сук и отскочила куда-то в лес. Я не видел стрелявшего, и вряд ли он видел меня.
Внезапно впереди, не больше чем в десяти футах, появился человек, который, спотыкаясь, бежал мне навстречу. В одной руке у него было оружие, а другой он зажимал рану на ноге. Я его не узнал, следовательно, это был противник. Он увидел меня только в последнюю секунду, ставшую для него роковой. Я на бегу поднял пистолет, вытянул руку вперед, так что дуло оказалось не дальше чем в трех футах от цели, и выстрелил ему прямо в открытый рот. Он умер с выражением растерянности и ужаса на лице, и я был уже далеко, когда его тело стукнулось о землю. Частая дробь автомата прогремела где-то справа, но я понял: палят наугад, поэтому помчался дальше, надеясь, что с Таггером все в порядке и он последует инструкциям, предусмотренным на случай непредвиденного поворота событий, то есть вернется на то место, где нас должен был забрать Калински. Больше всего я опасался, что он все еще сидит на своем суку и сразит в меня, как только я поднимусь наверх. В отличие от этих парней он был метким стрелком.
Но, пробегая мимо его укрытия, я не увидел там ни Таггера, ни крови, ни каких-либо других признаков его ранения. Поэтому я понесся вниз по склону холма, охваченный невероятным восторгом и возбуждением, хотя они умерялись другой, более тревожной мыслью. Джо! Что с ним?
Я выскочил из леса и подбежал к фургону с заведенным двигателем и распахнутой задней дверцей. Я швырнул в него сумку и забрался сам. Таггер сидел уже внутри, но Джо не было видно.
– Черт, что случилось, Макс? – спросил он, по-прежнему сжимая винтовку. – Что случилось?
– Не знаю, – задыхаясь выговорил я, будучи не в состоянии размышлять. – Хольц каким-то образом надул нас. Мы же распланировали все до последних мелочей.
– Ты думаешь, они схватили Джо?
– Не знаю!
– Их было много. Они вполне могли его схватить.
Я выглянул наружу и посмотрел в сторону леса. Там было тихо, никаких признаков людей. Я набрал номер мобильника Джо. Раздались длинные гудки. Пять, шесть, семь гудков. Ответа нет. Я не отрывал взгляда от леса. Ни людей, ни ответа Джо по мобильнику. Восемь, девять гудков. Если он жив и на свободе, он бы уже ответил. Чем дольше мы здесь стояли, тем большей опасности подвергались.