Обнаружение цели
Шрифт:
— Ну вы же не собираетесь мне ничего удалять? Только пришивать — улыбнулся я, и увидев подтверждение своим словам в глазах врачей, продолжил — значит не буду — и улегся поудобнее в этой неудобной позиции.
— Без наркоза? — обеспокоенно поинтересовалась все та же медсестра у всё того же человека-невидимки, что к этому моменту переместился с двенадцати часов на три, относительно моего тела.
Правда это я его отслеживал, а вот медсестра — нет, и долго-долго искала глазами по всему кабинету, пока тот не поднял руку, привлекая
— Хорошо... — выдавила из себя медсестра, на данный садистский план, и кажется, закончила все свои приготовления.
— Вы не волнуйтесь, я не от вредности от наркоза отказываюсь — сказал и сморщился, изображая дикую боль, так как молчаливый хирург, инструменты которому медсестричка подаёт по одному его движению зрачков, уже начал меня резать — Просто той, дозой... — проговорил я, как бы задыхаясь, силясь справится с болью — что способно меня вырубить... хе... можно меня убить — и выдавил улыбку.
— Помолчи, — коротко но веско бросил хирург, и я решил последовать его совету, мелькнув благодарной улыбкой.
Через некоторое время операции, к основной бригаде врачей, что уже выпотрошила меня, добыв нужные материалы, и выполнила некоторую их обработку, и даже кое-что с кое-чем уже соединила, присоединился хирург пластический, начав свою магию пластики. Правда, судя по его жизнерадостному виду и хохмам, несмотря на всю суровость окружающих коллег — он как бы не в курсе, что я тут лежу без наркоза.
Что, неудивительно — пациенты на операционном столе нередко шевелятся, нередко лежат с отрытыми глазами, и даже, бывает, разговаривают во сне. Это, так сказать, нормально, и привычно.
— Ну и как ощущения? — прервал рабочею тишину, то есть разговоры сугубо по делу, человек-тень, когда мне уже что-то там обратно пришили — Когда тебя сначала режут, а потом шьют?
— Когда все закончится...- проговорил я в ответ, «силясь» натянуть улыбку — я воткну вам нож в печень, и тоже спрошу, как вы себя чувствуете.
— Какая неблагодарная...
— А что тогда за дурацкие вопросы? А вы батенька — переключился я уже на пластификатора тел, что что-то там уже не то подрезал, подслушав нашу беседу — поосторожней! Все ведь хорошо делали! Так что нервничать то?
Мужчина сглотнул, но взял себя в руки, и продолжил операцию.
Глава 23 - Возвращение
Ну что сказать... Ссать стоя я не начну — вынес я вердикт, рассматривая результат работы врачей уже на следующий день. Бедных врачей! Думаю, им потребуется психологическая помощь и бутылка водки, каждому! Ведь под конец операции я не сдержался и запел:
— Когда меня резали три бугая, ля-ля-ля...
Идиот! Иначе и не сказать. Они и так там пластались как проклятые, а я еще и «музыку» подвез самую «подходящею». Надо было «Калинку» петь! Хотя, думаю еще представиться возможность.
Работу
Зато если у меня что из внешних признаков вокруг дыры если и отрастет, то это хотя бы не будет столь же сильно бросаться в глаза как отрастание самой дыры! Нда. Пойду оденусь от греха. И спущу наконец тело с поводка — пусть отращивает все, что посчитает нужным, мне надоело с ним воевать. Устал.
Конечно, отросшая почка с селезенкой мне еще доставят проблем, даже если меня не решатся вновь вскрывать «на посмотреть» — УЗИ! И надо будет научиться старательно шугатся врачей, но это все уже мелочи, детали, которые в теории можно будет на что-нибудь списать, «отмазаться». Надо только придумать на что. А сейчас... меня ждет генерал!
Эм, две фотографии, одного и того же человека с немного разных ракурсов, при разном освещении и естественно на фоне разных мест. И что от меня ждут эти дядьки? — взглянул я на трех Бугаёв, в числе которых стоит и мой отец. И он же среди них самый младший, по званию. Старший — генерал!
С жирнеющей звездой на погоне, раза в два больше звезды майора на погоне рядом стоящего. И минимальным расхождением по возрасту и телосложению носителей этих звезд. Два одинаково седеющих, но по-прежнему крепеньких мужика, на фоне которых мой отец кажется не столь уж и крепким малым.
— Эх — вздохнул я, и поднял взгляд с фоток на «представителей высокой комиссии».
Чувствуя, как внутри что-то рвется — телу не понравилось, как это что-то сшили! И вот уже кровяка внутрь, меж органов, пошла... надо латать, устранять... а мужики все так же ждут от меня ответа по фотографиям.
Непонятно только какого ответа! Гады! Чтоб я ответил им, где были сделаны эти снимки? Смешно! Как я это, по их мнению, должен сделать?! Фоном одного — какой-то домик-пол окна, на другой — вообще железка непонятная. Определил время суток? Ну... в теории да, но сомнительно — у фотоаппарата могла быть хорошая вспышка. Понял сторону света? А зачем!? Да и всё та же вспышка. Определил возраст заснятого кадра? Так на нем же грим! Да и вообще!
— Не знаю — выдал я, окончательно утратив всякую надежду хоть что-то понять в этих «политических» хитросплетениях высоких людей, отодвигая фотки прочь от себя.
Пусть сами все мне разъясняют, что хотели от меня узнать по этим фотографиям! Но вместо этого генерал с отцом уж как-то резко нахмурились, перестав быть похожими на «котов в ожидании пайки», а майор, натянув дежурную улыбку, прикрыв ею своё недовольство, проворковал:
— Ну может ты все же еще посмотришь и подумаешь? — подтолкнув мне фотки обратно под нос.