Обнаженная тьма

Арсеньева Елена

– Извините… а еще раз позвонить можно?

Опер поджал губы:

– Вообще-то аппарат служебный.

– Хорошо! – обрадовалась Александра. – Я тогда в автомат сбегаю позвоню, ладно?

Коренастый посмотрел вприщур, недоверчиво: мол, сбежишь ведь сразу! И кивнул с явной неохотой:

– Ладно, звоните. Где вы тут будете автоматы искать?

Приемный покой был занят, занят, занят. Александра снова и снова накручивала эти несчастные 34-34-67, не поднимая глаз и чувствуя на себе осуждающий взгляд опера.

– Пятая Градская!

Слушают вас!

– Скажите, пожалуйста, к вам поступал вчера днем Ростислав Казанцев? – выпалила Александра, не слыша себя от волнения.

– Казанцев?.. – Прошло несколько шелестящих мгновений, словно дежурная задумчиво перелистывала страницы. – Вчера, 25-го, говорите? Нет, не было такого.

Не было! Ну, она так и знала. Просто вдруг захотелось проверить, хотя зачем? Влад же звонил, и ему сказали…

– Алло, девушка, погодите-ка. Ростислав Сергеевич Казанцев, да, он у нас. Но поступил не вчера днем, а ночью.

– Что? – тихо спросила Александра – и увидела, как вдруг уставился на нее опер.

– Вы меня слышали? Поступил, говорю, в ночь на 25-е.

– Ох… Как он? Что с ним?

– Состояние стабильное.

– Да что с ним?!

– Девушка, справок о таких больных мы по телефону не даем. Приезжайте, поговорите с лечащим врачом.

– А кто это?

– Доктор Виноградский.

Зачастили гудки. Александра прижала трубку ко лбу.

Что за мистика? Если Ростислав в ночь на 25, то есть в позапрошлую ночь, оказался в больнице, как же он мог напасть на нее вчера вечером? Она отчетливо видела огромный черный автомобиль…

О, балда! Мало ли таких автомобилей в городе! Это называется, у страха глаза велики. Костя – ну правильно, доктор Виноградский, его лечащий врач! – позвонил ей, а она струсила, напридумывала какой-то чепухи, вернулась домой, всю ночь пьянствовала с Серегой и его добрыми молодцами, в то время как Ростислав звал ее. Он был ранен? Костя говорил, что он ранен. Кто его ранил? И почему… почему он ее звал?

– Что случилось? – услышала Александра встревоженный голос и встрепенулась. Положила трубку, провела ладонью по лицу, которому почему-то было холодно, и очень удивилась, увидев, что рука стала влажной.

Опер смотрел на нее обеспокоенно.

– Что произошло?

– Там мой… – Она осеклась и вдруг метнулась к нему так порывисто, что бедняга невольно отпрянул: – Пожалуйста, я вас умоляю! Мне надо бежать в больницу! Если хотите, позвоните, проверьте. Или пошлите со мной охрану, только давайте поскорее!

– Вы что, опасаетесь нового нападения? – округлил глаза опер, и Александра недоуменно уставилась на него:

– Почему?

– Ну, охрану просите.

– Никого я не опасаюсь, вы что? Но мне нужно, мне обязательно нужно в больницу!

– Ну так идите, кто вас держит? – Коренастый пожал плечами. – Понадобитесь – вызовем повесткой или звонком. Данные ваши есть. Я бы вас подвез, да у нас все машины в разгоне. Доберетесь сами? Такси возьмите

в крайнем случае.

Александра какое-то мгновение растерянно смотрела на него, потом вылетела из кабинета, не простившись.

От крыльца райотдела как раз отъезжало такси, Александра закричала, замахала руками.

– Скорее, пожалуйста! Прошу вас, скорее! – твердила она, вскакивая в машину и с силой захлопывая дверцу. – Да поехали же!

– Не понял? – опасливо обернулся к ней таксист. – Побег, что ли?

– Какой побег? Чей? – Наконец-то дошло, что о ней, бегущей сломя голову из милиции, подумал этот дядька. – Да вы что? Мне нужно в Пятую больницу. Скорее, прошу вас!

– Пристегнитесь, – флегматично посоветовал он. – Тише едешь, дальше будешь.

Ох, как далеко, оказывается, Советская площадь от Ковалихи! Александра стиснув зубы, смотрела прямо перед собой, стараясь не отвлекаться на мысли, которые так суматошно роились в голове. Хватит! Она уже понаделала столько выводов, что совсем запуталась в них, как в паутине. Всего-то и осталось, что увидеть Ростислава, задать прямой вопрос и получить прямой ответ. А все, что связано с Владом, может подождать.

Вот и поворот на Нестерова. Такси с натугой взобралось по скользкому склону. Александра не глядя сунула водителю какие-то деньги, выскочила, взлетела на крыльцо.

– Извините, как найти доктора Виноградского?

– По какому поводу?

– Узнать о состоянии больного. Раненого… Казанцев его фамилия.

– Это вы только что звонили? – Дежурная посмотрела с любопытством и, видимо, много чего разглядела на лице Александры, потом что скучающее выражение вдруг пропало из ее глаз, и она подняла трубку внутреннего телефона, стоявшего перед ней на столе:

– Хирургия? Таня, позови Константина Николаевича. А, ну понятно. И надолго еще? Хорошо. Как появится, скажи, что к нему пришли по срочному делу. Ну да, у нас тут ждут.

Повернулась к Александре:

– На операции доктор Виноградский. Раньше чем через полчаса не освободится. Посидите, подождите.

Александра качнулась к столу:

– Ну хоть что-нибудь скажите! Вы же знаете!

Дежурная поджала губы:

– Знаю только, что состояние стабильное. Переведен из реанимации в палату. Температура… ну, температура повышенная. Но это естественно. Да вы не плачьте, девушка, я же сказала, состояние стабильное!

Александра отвернулась, отошла, прислонилась к стенке.

Вроде бы она и не плакала. То, что чувствовала сейчас, было слишком сильным, чтобы описать простыми словами и выразить обычными реакциями. Она старалась ни о чем не думать и даже не замечала, что иногда резко взмахивает головой, как бы прогоняя мучительные мысли. Прижала руку к груди, словно надеясь придавить все, что клокотало в душе, причиняя боль, от которой иногда вдруг перехватывало дыхание. И самым тяжелым, самым невыносимым были неизвестность и вынужденное ожидание.