Обнаженная жара
Шрифт:
Тоби обратил внимание на его уход.
— Вы меня прямо пугаете, детектив Хит.
Собственно, именно такого эффекта Никки и добивалась. Отсутствие Риптона настораживало, зато давало ей шанс надавить на Миллса, не наткнувшись на отпор его верного защитника.
— Пора уже, Тоби.
Он поднял бровь.
— Что «пора»?
— Пора нам поговорить о Солей Грей. — Никки выдержала паузу, пока он не заморгал, и только тогда добавила: — И про Рида Уэйкфилда. — Дождавшись, пока Миллс тяжело сглотнет, она закончила: — И о вас.
Он
— А что Солей Грей и… Рид? Они-то здесь при чем? Я думал, мы говорим о психе, который преследовал меня и мою семью.
— Его зовут Моррис Гранвиль, Тоби.
— Я знаю. Но про себя всегда называл его просто «псих». Говорите, его взяли?
— Взяли.
Никки видела, как он ждет продолжения, и потому замолчала. Сейчас Тоби Миллс был не звездой бейсбола, а подозреваемым на допросе, и беседой будет управлять она.
— Расскажите, как вы познакомились с Солей и Ридом.
Тоби стрельнул глазами на дверь, где ждал полицейский, и снова обратил взгляд к Никки. А потом принялся изучать собственные ботинки, словно надеялся отыскать на них ответы, не расписанные заранее Брандмауэром.
— Солей и Рид, Тоби. Я слушаю.
— Я… что тут говорить? Я услышал о ней сегодня. И… — он все же попытался вывернуться, — я читал в газетах, что вы ее преследовали. И в этот раз тоже за ней гнались, да?
Никки не попалась на крючок и даже не показала, что заметила приманку.
— Я спросила, как вы познакомились с Солей и Ридом.
Миллс по-детски пожал плечами.
— Жизнь свела, знаете ли. Это же Нью-Йорк. Ходишь по гостям, встречаешься с людьми. «Здрасьте-здрасьте» и все такое.
— И только? «Здрасьте-здрасьте»? Не больше?
Миллс взглянул на дверь и поджал губы. Никки как-то видела у него такое лицо по телевизору: тогда он обошел девятый номер, пробиваясь к базе, и не мог позволить себе аута. Выбраться из нынешней заварухи навыки подающего ему не помогут, и Тоби сомневался в себе: Никки чувствовала его неуверенность. И добавила:
— Не хотите ли прокатиться? Вас не затруднит заложить руки за спину?
— Вы серьезно? — Он уставился ей в глаза, но сморгнул первым. — Я их много где встречал. Знаете, на приемах. Рид еще играл в благотворительном матче по софтболу, который я устраивал в помощь жертвам урагана в девятом году. Кстати, и Солей тогда тоже была.
— И это все?
— Ну, не совсем. Мы иногда выпивали вместе. Я почему сразу-то не сказал. Неловко было. Теперь все это в прошлом, но, впервые попав в Нью-Йорк, я немного «сорвался с цепи». Трудно устоять. И в те времена мне случалось гулять с ними.
Никки вспомнила слова Рука: Кэссиди Таун писала в своей колонке о бурных ночах Миллса.
— Говорите, это было давно?
— Да, мэм, давняя история. — Он произнес это быстро и без запинки, —
— Все это до последнего благотворительного матча?
— Да, задолго до того.
— А с тех пор вы не виделись?
Он покачал головой, изображая задумчивость.
— Ну, не могу сказать, что мы часто встречались в последнее время. Они разошлись, знаете ли.
Никки рванулась в атаку.
— Я как раз слышала, что они снова сошлись. В ночь смерти Рида.
Миллс умел не меняться в лице даже в самые острые моменты игры, но все же он побледнел.
— Да ну?
— Странно, что вы не знаете, Тоби. Учитывая, что вы виделись в ту ночь.
— Я не… нет!
Полицейский у двери вытянулся, услышав крик. Спортсмен понизил голос.
— Не было меня с ними. В ту ночь не было. Поверьте, детектив, я бы запомнил.
— Мой свидетель показал иное.
— Кто?
— Моррис Гранвиль.
— Да он же псих! Вы что, верите этому психу больше, чем мне?
— После задержания он рассказал, что видел Солей и Рида у клуба «Термал». — Никки наклонилась к бейсболисту. — Конечно, у меня в голове все время вертелось, что занесло его к клубу только потому, что он выслеживал там вас.
— По-моему, полный бред. Парень пытается что-то у вас выторговать. Он просто врет. Такой что угодно может наговорить, но если доказательств нет, нечего его и слушать.
Тоби откинулся назад и скрестил руки, всем видом показывая, что разобрался с ситуацией.
Хит передвинула стул к стоящему рядом компьютеру и вставила флэшку.
— Что вы делаете?
Открыв окошко, она щелкнула нужный файл и, пока он загружался, пояснила:
— Это из мобильника Морриса Гранвиля.
Снимок был любительским, но разборчивым. На нем блестела мокрая улица перед клубом «Термал». Рид Уэйкфилд и Солей Грей садились в лимузин. Эстебан Падилья в черном костюме с красным галстуком держал зонтик над открытой дверцей. А изнутри хихикающий Тоби Миллс протягивал Солей руку, чтобы помочь ей сесть. В другой руке он держал косячок.
Когда Миллс обмяк и руки у него задрожали, Хит сказала:
— Кэссиди Таун, Дерек Сноу… — Он понурил голову, и она легонько постучала по монитору, привлекая его внимание. — Вы вот о чем подумайте, Тоби: все они умерли — кроме вас. Я хотела бы знать, что не так на этой картинке.
И тут великий игрок разрыдался.
Тоби Миллс прибыл в Стейвесант на заднем сиденье черной «эскалады» с чеком на миллион долларов. Уезжал он на заднем сиденье полицейской машины и в наручниках. Пока ему предъявили пустяковые обвинения — только как повод для задержания. Ложные показания, недонесение о смертельном случае, препятствование правосудию, подкуп. Из признаний плачущего игрока Никки не поняла, будет ли ему предъявлено что-то более существенное. Это уже решать большому жюри и прокуратуре. Для нее важнее узнать, связан ли бейсболист с техасцем.