Обнаженность
Шрифт:
В квартире было тихо. Еще не слышно было шагов отца, не доносился звук включенного телевизора.
Я посмотрела в окно. Светало. Не дожидаясь будильника, я поднялась с кровати. Приоткрыла окно, позволив легкому ветерку, наполненному ароматом утренней влажности пробраться сквозь появившееся в окне отверстие. Сложенные листки бумаги на моём столе беспорядочно поднялись на воздух и разлетелись по всей комнате. Я спешно принялась собирать их по полу, пытаясь занять себя чем угодно, что могло бы отвлечь меня от излишней мысленной активности.
Этим утром меня ожидало интервью в редакции. Соблазняющая
Я приняла душ, приготовила завтрак с двойной порцией дьявольски черного кофе, которому по утрам я поклонялась, как культу и аромат которого меня просто пленил. Я могла бы сочинять поэмы, посвящённые этому неземному напитку, который ещё в Европе ХVII века называли "изобретением дьявола", но сегодня - не о кофе.
Время шло медленно.
Позавтракав, я оделась и еще с десяток раз подправила непослушные волосы, выбивающиеся из идеально причёсанных локонов, невольно скатывающихся на мою белую рубашку и серый блейзер, специально подобранный по данному случаю. Надев на себя строгую юбку-карандаш и, вооружившись черными туфлями на шпильках, которые, несмотря ни на что, позволяли мне достаточно уверенным шагом перемещаться по московским улицам, я вышла из дома с гордо приподнятым подбородком.
В руках я несла чемоданчик с ноутбуком, до отказа загруженный систематично подобранными статьями, эссе и прочими работами.
Офис редакции в то время находился на Покровке.
Небольшое, современное и хорошо освещенное помещение на втором этаже, при входе в которое меня встретил молодой человек в очках, тёмно-синем свитере с кожаными заплатками на локтях и скромно проглядывающим из-под него белым воротничком.
Он вёл телефонный разговор на французском языке.
Я приблизилась к стойке с беспорядочно лежащими листками бумаги, ожидая окончания его разговора.
– Bonjour!- произнес он, отложив трубку на момент.
– Вы к кому?
– Добрый день! Я к Софье Николаевне. Мне назначена встреча.
Он ничего не ответил. Приподнял палец, как бы вводя меня в режим ожидания, и снял трубку.
Тыкнул пальцем в кнопку и произнес: - Софья Николаевна, у вас назначена встреча?
– Она сейчас выйдет! – сказал, не закончив фразу и вернулся к своему разговору на французском, но прежде, указал мне на кресло, как бы приглашая присесть, оставив меня наедине с незнакомым интерьером и моими мыслями.
Я приподняла глаза и только стала осматриваться, как дверь одного из кабинетов приоткрылась.
Мне на встречу вышла стройная, невысокая женщина, лет сорока, в белой блузке, чёрном строгом костюме, с юбкой чуть ниже колена, которая оставляла для взглядов тонкие ноги и элегантные туфли на шпильках. Её густые, черные волосы были собраны в низкий пучок, обнажая тонкую, изящную шею, украшенную драгоценным ожерельем.
Она поприветствовала меня рукопожатием и пригласила в кабинет.
Со слов Мстислава, а в особенности, его привычки называть ее "тётушкой" , у меня сложилась совершенно другая картина представления Софьи Николаевны. Мне понадобилось несколько минут, чтобы приспособиться к новому имиджу "тётушки"
Мы сели за длинный стол, из тех, которые используют для переговоров или презентаций и я уже была готова открыть свой ноутбук, чтобы наглядно поделиться своими работами и убедить ее в своей пригодности и соответствии к предложенной вакансии, но она предпочла начать разговор более дружественным тоном.
– Я давно хотела познакомиться с подругой Мстислава, о которой он так часто и с интересом рассказывает.
– сказала она, улыбнувшись.
– Да, Мстислав - один на миллион! Уникален! И про свою семью он тоже много рассказывает.- произнесла я, позволив себе немного расслабиться, в виду её дружественного расположения.
– Он дал мне прочесть несколько твоих статей на английском, в одной из которых, на мой взгляд, ты осветила очень редкую тему "Демократизация водоснабжения в латиноамериканском регионе"
Она отвела глаза, подсмотрев в рядом лежащий листочек бумаги.
– Статья мне очень понравилась. Мысль описана очень демократично.
Я сдержала улыбку, гордо выпрямила плечи и, как можно серьёзнее, произнесла: - Благодарю, Софья Николаевна. Мне льстит, что вы посвятили время моей работе.
– На мой взгляд, работа у нас не составит для тебя больших затруднений. К тому же, ты будешь работать под руководством опытного редактора. В остальном, если у тебя есть желание присоединиться к нам, я ознакомлю тебя с подробностями.
– Мстислав, видимо, недостаточно хорошо выразил, насколько я хотела именно такую работу. Вопроса в том, есть ли у меня желание, даже и быть не может. Я полностью в Вашем распоряжении!
– Ну, в таком случае, я буду рада принять тебя в наш коллектив.- произнесла она и протянула мне руку.
Я с уверенностью сжала её ладонь в знак согласия.
София продолжила обсуждение тонкостей работы редакции - расписание, условия и порядок сдачи материалов в печать, который, естественно, все сотрудники должны были строго соблюдать.
Я продолжала, не отводя глаз, наблюдать за ней.
Она воплощала в себе все те качества, которыми я дорожила. Её голос звучал уверенно, монотонно. Её манеры были самим совершенством, а язык жестов находился в её власти до мельчайших деталей.
Раздался стук в дверь. В кабинет вошел высокий мужчина сильного телосложения, в темно-сером строгом костюме, с подобранным по цвету галстуком и направился в сторону Софии.
– Софи! Мне тебя ждать или ты поедешь сама?
– спросил он с очень интересным, редким выговором, звонко проставив ударение на последнюю букву в её имени, превращая его в звук нежности и самого совершенства.
“Софи!” - повторила я мысленно.
– “С какой же изысканностью и лаской он произнес её имя”.
София расплылась в улыбке, посвятив ему нежный, томный взгляд.
У меня не оставалось сомнений в том, что присутствующий джентльмен не был для нее простым сотрудником. Обмениваясь взглядами и жестами, они как будто напоминали друг другу все те нежности наедине.
– Это наше новое дитя?
– спросил он, строго бросив взгляд в мою сторону.
Приопустил голову и внимательно посмотрел на меня поверх своих тонко обрамленных очков.