Обнажённый Бог: Феномен
Шрифт:
— Мы ведь не будем на них причаливать? — спросил Ренато Велла. — По-моему, они ненадежны.
Самуэль ответил ему с помощью биотехнического процессора, встроенного в костюм.
— «Энон» причалит на диск в конце конуса.
— Проблемы не будет, — опять же через процессор сообщила Моника. — Археологи с Ореола О'Нейла причалили спокойно.
— А было это сто тридцать лет назад, — сказал Кемпстер. — Разрушения в «Танжунтик-РИ» могут создать дополнительные трудности. Первоначальный путь, возможно, заблокирован.
— Проект этот был не археологический, — возразила Моника. — Мы сможем проложить
Кемпстер поймал взгляд Паркера. Оба возмутились. Вот еще что выдумали: дорогу прокладывать!
— Во всяком случае, у нас есть файл с планом внутренних помещений, — сообщил через процессор Оски Катсура. — Если бы у нас его не было, вряд ли стоило бы и пытаться.
— Да, — согласилась Моника. — Как случилось, что тиратка допустили сюда университетскую команду?
— Вопрос неуместен, — сказал Паркер. — Почему бы им не пустить? Тиратка никогда не могли понять нашего интереса в летающем ковчеге. Вы, наверное, знаете, что они после смерти владельцев дома закрывают его и никогда больше туда не ходят. Так вот, «Танжунтик-РИ» тот же случай. И дело тут вовсе не в почитании, которое мы проявляем к своим могилам. Они не считают свои реликвии или кладбища священными местами.
— Странные существа, — удивилась Моника.
— Нас они тоже считают странными, — сказал Паркер. — Разные Повелители Руин неоднократно приглашали их присоединиться к Леймилскому проекту: другая точка зрения всегда ценна. Но каждый раз получали один и тот же ответ: артефакты им просто неинтересны.
На последних километрах «Энон» сжал искажающее поле чуть ли не до нуля. Летающий ковчег совершал оборот вокруг своей длинной оси каждые четыре минуты, и за прошедшие с тех пор столетия колебаний почти не было. Этот факт говорил сам за себя: им идеально удалось просчитать равномерное распределение массы, подумала Сиринкс.
Они проскользнули под последний диск, диаметр которого составлял только семьдесят метров. Ширина поддерживающей колонны, выходившей из центра диска и погружавшейся в летающий ковчег, равнялась двадцати пяти метрам.
— Должно быть, на последний диск причаливали транспортные средства, аналогичные нашим МСВ, — предположила Сиринкс. — А большие межпланетные корабли причаливали сверху.
— Это логично, — согласился «Энон». — Интересно, как они выглядели.
— Думаю, так же, как и те, которыми тиратка пользуются сейчас, — сказал Рубен. — Новшествами они не увлекаются. Как придумают что-нибудь, так ничего и не меняют.
— Но ведь в этом нет здравого смысла, — недоумевала Серина. — Откуда вы знаете, что сделали что-то хорошее, пока не сделаете анализ и не повозитесь с дизайном? Велосипед — хороший, эффективный способ транспортировки из одного места в другое, но на его место пришел автомобиль, потому что велосипед нас уже не устраивал.
— Да, я как-то и не подумал об этом, — согласился Рубен. — И, в самом деле, как подумаешь, тысяча триста лет — слишком долгое время, чтобы пристраститься к одному проекту, а если прибавить к этому еще и путешествие, получается еще больше. Мы все еще работаем
— К тому же они намного лучше, чем те, что использует тиратка, — подхватил Оксли. — Мы продавали им новинки с тех самых пор, как установили с ними контакт.
— Ты стараешься применить к ним человеческую психологию, — сказал Рубен. — У них нет нашей интуиции и воображения. Если машина работает, они и не пытаются что-то в ней изменить.
— Да нет, воображение у них есть, — запротестовал Кейкус. — Без воображения вы летающего ковчега не построите.
— Спроси Паркера Хиггенса, — сказал Рубен. В его сродственной связи послышалась оборонительная нотка. — Может, он сумеет это объяснить. Думаю, неспешные и последовательные рассуждения в конце концов разрешат эту загадку.
Сиринкс разглядывала покалеченные трубы и фермы, из которых состояла колонна летающего ковчега. Подчиняясь ее молчаливому желанию, «Энон» расширил искажающее поле, чтобы она могла проникнуть в структуру. Перед ней предстала картина из переплетенных друг с другом прозрачных трубок. Количество разрушений в металле и композите устрашало, как и истонченность трубок.
— Уж очень они хрупкие, — объявила она. — Самуэль, прошу, будь осторожнее на выходе. Космопорт может в любой момент оторваться.
— Спасибо за предупреждение.
«Энон» осторожно повернулся и обратил к серой шахте переходной люк. Самуэль смотрел на покореженный металл. Несмотря на то, что это всего лишь механическая структура, к тому же сильно покалеченная, сразу было видно, что создал ее не человек. Аккуратность, решил он, в ней отсутствовала аккуратность, элегантность, свойственная астрологическому строительству. Тиратка устанавливали простые устройства в тандеме. Когда одно выходило из строя и отправлялось в ремонт, они пользовались другим. Очевидно, такова была их философия, которая себя оправдывала. И существование «Танджунтик-РИ» являлось наглядным тому доказательством.
Движение космоястреба прекратилось. Вокруг его корпуса сгустились тени. Гравитация в переходном люке пропала вместе с исчезновением искажающего поля.
— Дальше нам уже не залететь, — сказала Сиринкс. — Команда археологов вошла туда над несущим кольцом.
Самуэль выплыл из люка. Найти проходы трудности не представляло. Правда, неизвестно, в какой из них входили археологи. Он выбрал тот, что находился на расстоянии десяти метров от огромного несущего кольца. Из крошечных форсунок закрепленного на спине маневрового устройства пыхнул азот, и Самуэль приблизился к проходу. С одной стороны тянулась погнутая труба, с другой — кабелепровод в полуразрушенной оболочке. Самуэль вытянул левую руку в защитной перчатке и осторожно взялся за потрепанный кабель. Пыль покрыла пальцы, а тактильные рецепторы ладони дали знать, что кабель в руке слегка сжался. И все же не развалился. Слава Богу: Самуэль больше всего боялся того, что все, к чему они прикоснутся, двигаясь вдоль опоры, рассыплется, словно хрупкий фарфор.