Обнаженный Бог: Финал
Шрифт:
— Да, я настоящая.
Его голова устремилась вперед, и он поцеловал Луизу.
— Я люблю тебя, Луиза. Милая, милая моя. Я так тебя люблю. — Он наклонился над ней, покрывая жадными поцелуями ее лицо, его ладони сомкнулись вокруг ее грудей, пальцы дразнили ее соски, в точности тем жестом, которым она наслаждалась ночью. — Я люблю тебя, и мы будем вместе до самого конца.
— Энди, — она повернулась, вздрагивая от боли, которую он ей причинял. Для такого костлявого юноши он был на удивление силен.
— О боже, какая ты красивая, — его
— Энди, перестань.
— Я люблю тебя, Луиза.
— Не надо! — она рывком поднялась. — Выслушай меня. Ты не любишь меня, Энди, и я не люблю тебя. Это был просто секс. — Ее губы раскрылись в легкой улыбке, она пыталась, насколько было в ее силах, смягчить удар. — Прекрасно, это был очень хороший секс. Но и только.
— Ты сама пришла ко мне, — его умоляющий голос перешел почти в хрип, в его словах было столько боли.
Луизу охватило ужасное чувство вины.
— Я сказала тебе, что все, кого я знаю, или покинули купол, или были захвачены одержимыми. Вот почему я оказалась здесь. А остальное… ну, мы ведь оба этого хотели. Теперь нет причин не хотеть.
— Неужели я для тебя ничего не значу? — спросил он с отчаянием.
— Конечно, значишь, Энди, — она похлопала его по руке и придвинулась ближе. — Ты ведь не думаешь, что я пошла бы на это с кем угодно, правда?
— Не думаю.
— Вспомни, что мы делали, — шепнула она ему на ухо. — Какие мы были скверные!
Энди покраснел, он не мог смотреть ей в глаза.
— Да.
— Вот и хорошо, — она слегка поцеловала его. — Это та единственная ночь, которая останется с нами навсегда. Никто не может ее у нас отобрать, что бы теперь с нами ни случилось.
— Я все еще люблю тебя. И всегда любил, с тех пор, как тебя увидел. Это никогда не переменится.
— Ох, Энди, — она прижала его к груди, ласково укачивая. — Я не хотела сделать тебе больно. Пожалуйста, поверь мне.
— Ты не сделала мне больно. Ты этого не могла. Только не ты.
Луиза вздохнула:
— Забавно, как может меняться жизнь, так много обстоятельств заставляют человека выбирать одну дорогу вместо другой. Если бы мы только могли прожить все эти жизни.
— Я бы все их прожил вместе с тобой.
Она крепче прижала его к себе.
— Кажется, я завидую той девушке, которая свяжет свою судьбу с твоей. Она будет такая счастливая.
— Неужели это не случится сейчас? Нет?
— Нет. Полагаю, что нет, — она бросила на светонепроницаемое окно сердитый взгляд, ненавидя день, наступающий снаружи, то, как надвигается время, и что оно непременно принесет. Сквозь стекло приближалось еще кое-что другое вместе с пурпурным светом, а именно — ощущение злобы. Оно заставляло Луизу тревожиться, почти бояться. И это красное освещение было слишком уж глубоким для рассветного солнца, он напоминал ей о Герцогине.
Она оторвалась от Энди и обратилась к высокому окну. Встала на один из ящиков, и ее лицо поднялось на уровень окна. Луиза стерла с него конденсированную
— О, Боже правый!
— Что такое? — спросил Энди.
Он поспешил к ней и взглянул через ее плечо.
Это не был рассвет, рассвело два часа тому назад. Большое вращающееся облако нависло над центром Вестминстерского купола, за несколько ярдов от земли. Его недобрый отблеск отражался от геодезического кристалла наверху, превращая подпорки в решетки из пылающей меди. Нижняя сторона облака разливала кроваво-красный свет по крышам и стенам города, окрашивая их в нездоровый пурпур. Его ведущий конец теперь находился не более чем в миле от квартиры Энди и мягко колебался в воздухе.
— Вот черт, — прошипел Энди. — Нам надо отсюда уходить.
— Идти некуда, Энди. Одержимые повсюду вокруг нас.
— Но… Ох, дьявольщина. Почему же никто ничего не делает? Нью-Йорк все еще держит их на расстоянии. Надо организоваться и бороться с одержимыми, как это делают они.
Луиза вернулась к постели и осторожно присела. После прошлой ночи некоторые движения были для нее затруднительны. Она воспользовалась своей нейросетью, чтобы сделать общий медицинский осмотр и убедиться, что с ребенком все в порядке. Оно так и было, а сама Луиза получила незначительные повреждения. Медицинские пакеты нейросети добавили ей в кровь некоторые лекарства, которые должны были помочь.
— Мы пытались кое-что сделать, — сказала Луиза. — Но сегодня ночью из этого ничего не вышло.
— И ты? — Энди стоял перед ней, пот стекал с его кожи. Он потер лоб и откинул влажные волосы с глаз. — Ты хочешь сказать — ты в этом замешана?
— Я прибыла на Землю, чтобы предупредить власти об одержимом по имени Квинн Декстер. Мне не следовало трудиться, они уже и так это знали. Он и есть тот, кто стоит за всем этим. Я помогала обнаружить его, потому что прежде его видела.
— Я думал, что нас профильтровала Организация Капоне.
— Нет, это просто Терцентрал объявил по средствам массовой информации. Они не хотели, чтобы люди знали, с чем они в действительности имеют дело.
— Силы ада! — простонал вконец расстроенный Энди. — Славное извинение для мастера по сетям. Не мог я сам даже обнаружить это.
— Об этом не волнуйся, разведка флота куда умнее и искуснее, чем люди думают. — Она снова встала, ее заставили встревожиться остатки Би-7. — Мне нужна ванная. Ты говорил — она в конце коридора?
— Да. Слушай, Луиза.
— Что?
— Наверное, тебе нужна какая-то одежда?
Луиза посмотрела на себя и улыбнулась. Она совершенно бессознательно стояла обнаженная перед мальчиком — нет, больше не мальчиком, случайным партнером по сексу.
— Наверное, я утратила кое-что из моего норфолкского прошлого. Думаю, ты прав.
Ее одежда была свалена в кучу там, куда она ее бросила, все еще мокрая и до ужаса измятая. Энди одолжил ей джинсы и чистый голубой свитер Джуды, вытащив их из ящика, где они были частично защищены от сырости.