Обнаженный любовник

Уорд Дж. Р.

– Сэвидж, твое присутствие приветствуется и ценится в этом особняке, – ответила она, сделав короткий реверанс в своем домашнем халате.

Что за хрень, – подумала Мэй. – Почему ко мне не было такого изысканного отношения?

С другой стороны, интонация Таллы, будь то английский или Древний Язык, была полностью аристократической… и только один слой в обществе вампиров говорил так же, как она. И, очевидно, Шон – Сэвидж – имел опыт общения с ними. Или принадлежал к этому классу.

Сэвидж? –

подумала она.

С другой стороны... разве у него могло быть иное имя [36] ?

– Так, что же случилось снаружи? – спросила Талла, вцепившись руками в домашний халат.

– Ничего, – быстро ответила Мэй, вставая.

Талла прищурилась.

– Ну, это определенно объясняет выстрелы, не так ли?

Шон – нет, Сэвидж – посмотрел на закрытую входную дверь.

– Нам нужна баррикада. Вы не возражаете, если я сдвину его?

36

Savage с англ – дикарь, варвар, жестокий человек.

Талла и Мэй повернулись к якобинскому шкафу, занимавшему всю боковую стену. Он был вырезан из старого дуба, толщиной с каменные стены коттеджа, а по весу он, вполне вероятно, был тяжелее.

– Думаю, я могла бы тебе помочь? – сказала Мэй.

– Нет, я сам.

Мужчина подошел к резной мебели высотой в восемь футов и шесть футов в ширину… и раскинул руки, обхватывая края. Затем присел на своих массивных бедрах, сделал глубокий вдох и…

Мэй действительно ожидала, что кабинет не сдвинется с места.

Ошибалась. С протестом и громким стоном деревянная коробка аккуратно оторвалась от пола. Затем Сэвидж слегка наклонил шкаф, переместив тяжесть на свою грудь… и направился к входной двери коттеджа. Его дыхание стало тяжелее, вдохи и выдохи рывками покидали его тело, но не считая этого? Он полностью контролировал неподъемный груз.

И когда он поставил шкаф на место, вернее, опустил, как перышко, ножки коснулись половиц не с грохотом, а с тихим шепотом, и старое дерево снова застонало.

Сэвидж выпрямился, хлопнул в ладоши, как будто его ладони занемели, и развернулся. Сделав два вдоха, полностью восстановил дыхание. Как будто не он сейчас перетащил огромную махину.

– Ставни на окнах, – сказал он, посмотрев на Мэй. – Мне нужна твоя помощь, чтобы разобраться с ними. Мы должны защитить стекло… и сколько еще дверей ведут на улицу?

Она все еще пребывала под впечатлением от его мощи, поэтому не сразу смогла ответить. Ее мозг был занят совершенно неуместными мыслями... например о том, на что еще было способно его тело.

И нет, речь шла не о домашней уборке.

– Что именно здесь происходит? – спросила Талла.

Мэй тряхнула головой, проясняя мысли.

– Мы обо всем позаботимся. Не волнуйся. – Она взглянула на Сэвиджа. – И да, э–э...

на кухне есть черный ход. А еще в подвале защитная дверь, но она стальная и наглухо заперта.

Он резко кивнул.

– Я позабочусь о безопасности на кухне. Ты поработай с окнами. – Он повернулся к Талле и поклонился. – Простите меня за беспорядок в вашем доме, мадам. Но это необходимо для обеспечения вашей безопасности.

Талла покраснела, как будто ей было шестнадцать, и ее пригласили на медленный танец.

– Да, конечно. Делайте, как посчитаете нужным.

– Премного Вам благодарен.

Мэй подошла и взяла женщину за руку.

– Посиди здесь. Я не хочу, чтобы ты снова потеряла сознание.

Пока она усаживала Таллу в кресло, Сэвидж по дороге на кухню закрывал ставни, запирая подвижные панели крючками на подоконниках. С занавесок поднималась пыль, что навело Мэй на мысль, что меры предосторожности для защиты от солнца игнорировались уже давно и на регулярной основе.

Значит, Талла проводила дни в подвале в одиночестве, без защиты, когда приходилось подниматься наверх. Если бы начался пожар? Если бы возникла какая–то проблема?

– Оставайся здесь, – сказала Мэй с тяжестью на сердце.

Вбежав на кухню, она закрыла ставни и надежно защелкнула их… над раковиной, у стола, даже на самых маленьких окнах в кладовке и в небольшой уборной.

Мэй вышла из уборной и замерла.

Сэвидж устроил еще одну схватку, на этот раз с холодильником. Он словно двигал тостер по столешнице, и, казалось, не прилагал никаких усилий.

– Подожди! Розетка!

Как только шнур натянулся, Мэй ринулась к розетке и выдернула штекер, боясь, что он погнется или, что еще хуже, отломится.

– Спасибо, – произнес он как ни в чем не бывало.

Избегая смотреть на размах его спины и плеч, Мэй сосредоточилась на следе пыли и грязи, скопившейся под «Фригидером».

– Находка для робота «Румба», – пробормотала она.

– Что наверху?

Повернувшись, Мэй обнаружила, что он снова растирает ладони, и, оглядев его тело, ноги и руки, она подумала, насколько же удобно держать такую груду мускулов в доме. Особенно когда, знаете, что–то потустороннее набрасывается на вас на гребаной лужайке перед домом.

Мэй взглянула на стол, на котором все еще стояли кружки с недопитым чаем… вместе с ингредиентами для заклинания вызова, а также пустым серебряным блюдцем.

Что они призвали в коттедж? – со страхом подумала она.

– Я оборудую ей комнату отдыха на этом этаже, – сказала она. – И принеси нам удлинитель для холодильника.

– Ничего, что я поднимусь наверх?

– Конечно.

Мэй собиралась приступить к делу, когда Сэвидж направился к главной лестнице. Вместо этого она снова посмотрела на стол. Бутылка уксуса, упаковка соли и измельченный лимон, а также нож для очистки овощей и серебряное блюдце… все это – не к добру, и она хотела от этого избавиться.