Обнимая тигра, возвращаюсь к горе. Сущность Тай-цзи
Шрифт:
В то время я продолжал идти вперед, благодаря только лишь творческому началу в моей профессии танцовщика. Я начал создавать танцы и заметил, что по-настоящему содержательными были только те вещи, которые я действительно хотел танцевать и делал искренне - они были связаны с моим детством в Китае. Мое восточное прошлое выходило на свет и проявилось в танце, который я на свой западный манер открыл и изобразил. В известном смысле я снова начал делать Тай-цзи, даже не замечая этой связи. В те годы, что я пробыл здесь, я совершенно не занимался Тай-цзи.
Я был приглашен на танцевальный фестиваль Якоба Пиллоу в Массачусетсе, где состоялся мой дебют сольного танцора. Фестиваль очень известен и важен:, если танцуешь
В кульминационной точке моей западной ориентации мой путь начал делать дугу назад на Восток. Я попытался вновь овладеть тем, чему научился ребенком в деревнях Китая. Итак, я сказал себе: «Почему я сопротивляюсь? Я действительно должен вернуться к моему наследию». Один из моих танцев назывался «Песня сверчка» и был связан с семнадцатилетним периодом жизни определенного вида цикад, которая является типичной метафорой китайской поэзии. Я танцевал « Сон бабочки», который восходит к парадоксальной народной легенде о даосе Чжуан-цзы. Ему все время грезилось, что он летит и порхает как мотылек. Это беспокоило его, и он пошел к Лао-цзы. Лао-цзы сказал: «Почему ты тревожишься? Откуда ты знаешь, что ты не человек, которым видит себя бабочка во сне? Как тебе пришло на ум, что бабочка тебе снится? Может быть, именно сейчас твоя человеческая жизнь есть нечто иное, как миг сновидения бабочки?»
Я начал замечать, что нахожу свой собственный синтез Востока и Запада. Мы все должны найти свой путь назад к центру. Одним это дается труднее, чем другим. Мне очень повезло, потому что именно в этот момент я получил стипендию из фонда Форда для проведения сравнительных занятий в области искусства. Я на год вернулся на Тайвань, чтобы преподавать там. в Колледже китайской культуры и в Оперной школе Фу Син. При этом я имел возможность вновь восстановить мое Тай-цзи, так как я брал уроки у тамошних учителей. Я изучал упражнения с мечом, которые являлись продуктом Тай-цзи.
Это было началом моего возврата к Востоку. Так случилось, что он был географическим, конечно, но совершенно не обязательно он должен был включать в себя географию. Когда я снова вернулся в США, события стали разворачиваться. Тогда я и начал давать семинары в возникающих центрах. Я встретил Алана Уотса, и мы обнаружили, что то, что я выражал движением, соответствовало тому, что он говорил словами. Он человек языка. Он использует его блистательно. В наших совместных семинарах, когда слова становились слишком блеклыми, мы оживляли их движениями. Мы вместе танцевали. Каждый раз в конце концов мы заходили в разговорный тупик, и тогда мы играли, чтобы поддерживать совместные движения и тела и ума.
По мере поисков синтеза Востока и Запада во мне что-то стало происходить, а также и в моих танцах. Тайцзи становилось для меня все более и более важным. Оно продолжает помогать мне обрести свой баланс и центр. Чем больше я практикую Тай-цзи, чем больше я впитываю Тай-цзи, тем больше легкости и тем больше танцев, приносящих радость и мне и всем танцующим. Мои представления начинаются теперь с танца Тай-цзи. Иногда я танцую в тишине, иногда под шум прибоя, щебетанье птиц, шум водопада, под то, что я ощущаю подходящим. Я говорю с публикой о Тай-цзи, а затем приглашаю их танцевать со мной, и мы начинаем разучивать новые па. После тоги, как они их усваивают, я ввожу более сложные сценические
Тай-цзи - это процесс новых открытий. Оно доступно всем нам и в любое время. Если ты гончар, применяй его при центрировании глины. Если ты художник, используй его при работе с кистью. В науке и технике для Тай-цзи также есть множество мест применения. Книга Р.Г.Х.Сю, профессора Массачусетского технологического института, «Дао науки» приводит примеры того, что эти идеи применимы в науке с тем же успехом, что и в искусстве и в движениях. Наука стремится понять природу, ее возможности и выйти за пределы этих возможностей. Все наши действительно талантливые ученые приходят к такому пункту, где они снова сталкиваются с чем-то неизвестным. Неожиданно они становятся все более открытыми, все более в духе Тайцзи, все более мистическими. Они не говорят: «У меня есть мозги, так что есть чем покорять. Я все понимаю и поэтому могу распоряжаться Вселенной по-своему».
Во всем этом каким-то образом что-то прибывает, а что-то убывает, и все безостановочно. На первых порах, встречаясь с людьми, старше меня вдвое и имеющими гораздо больший опыт в различных профессиях, я колебался и думал: «Чем я должен поделиться?» А теперь я знаю, что не должен считать, что у меня есть больше или меньше сказать, чем у вас, и поэтому моя нерешительность проходит. У всех у нас один базис. Я учусь от вас столько же, сколько вы от меня.
Сегодня после обеда у вас будет свободное время. Мне хотелось бы, чтобы вы немного занялись самостоятельными исследованиями того, как ваши мысли и движения взаимосвязаны. Плывешь ли ты или идешь, или едешь по улице, сосредоточься на том, как твои мыслительные процессы воплощаются в то, что ты делаешь. Если ты, например, едешь на машине, то в твоем уме могут закрепиться многие мысли. Если ты делаешь поворот, то позволь части этих мыслей тоже изменить направление. Если ты делаешь новый поворот, то позволь другим мыслям уйти подобным образом. Это может помочь тебе стать проще, и в то же время это расслабит тебя, поэтому у тебя не будет накапливаться напряжение даже в длительных поездках. Так как моя жена не водит машину, то я обычно сижу за рулем восемь и более часов, когда мы путешествуем по стране. Если я поступаю таким образом, я не устаю.
В последнюю пятницу я ехал из Сан-Франциско не по скоростному шоссе, а по длинному, извилистому прибрежному шоссе. Вместо того чтобы спешить и прилипнуть к рулю, я пытался действительно ощущать шоссе. Я веду рулевое колесо, а рулевое колесо ведет меня, так я продолжаю практиковать свое Тай-цзи. Пробуй идти с Тай-цзи, отправляясь из своей комнаты к воротам или к душевым. Практикуй Тай-цзи, спускаясь по склону или на пересеченной местности. Не полагайся на учителя или мастера, который зачастую является твоим поводырем. Чем быстрее тебе удастся привнести в твои действия движение Тай-цзи в твоем собственном понимании, тем лучше.
Испробуй этот процесс на всем, что ты делаешь сегодня после обеда, и исследуй, что помогут раскрыть и, может быть, распутать для тебя твои движения. Не сдерживай поток. Не прерывай его, чтобы поразмыслить, и не пытайся удержаться за что-то свое. Двигаясь, не останавливайся и не говори: «Что следует дальше?» Делай. Отслеживай соответствие между твоими движениями, твоим мышлением и твоими представлениями.
Я очень редко работаю с каким-либо участником над его личными проблемами, потому что обычно не считаю это необходимым. В Тай-цзи мы не обращаем особого внимания на проблемы. Проблем не существует. В тот момент, когда ты обратил внимание на проблему, она выходит на поверхность, а затем ты, вероятно, запутаешься в ней. Я обнаружил, что если я не сосредотачиваюсь на проблеме, то она разрешается сама собой, без моего вмешательства в нее или борьбы с ней, утверждениями: «Почему ты так делаешь? Почему ты сопротивляешься?» Потому что в таком случае Тай-цзи не работает ни для кого из нас.