Обними. Поклянись. Останься
Шрифт:
— Нашел, как и обещал.
— Та-ак… рассказывай.
— Я нашел девчонку, — тихо произнес после продолжительной паузы. Это решение мне далось нелегко. — И знаю, где она сейчас находится. Пришлю тебе координаты на мобильный, отправляй туда своих парней.
Скинул вызов. О последствиях такого поступка не думал. Про это мы будем размышлять потом, а сейчас мне стоило расставить все точки над «і» в поставленном деле. Надеюсь, Дана сможет меня простить, когда узнает, кто все это время был рядом с ней.
Глава 20
В
У меня вообще день начался с нервного напряга. Я то на автобус едва успела, то разыгравшаяся паранойя не давала покоя. Слова Тони о том, что дома меня могла ждать ловушка, сделали-таки свое дело. Ощущение, будто за мной следят, преследовало меня на каждом шагу. Я вздрагивала от любого, брошенного даже вскользь взгляда. Шарахалась в сторону от проезжающих неподалеку внедорожников или других мрачных машин.
Признаюсь честно, под конец пути принятая мною идея уже не казалась такой суперской. Может, действительно стоило сначала позвонить, а потом уже ехать? Хотя телефон телефоном, а с бабушкой я просто обязана была повидаться и объясниться.
Мать увидела ещё на подходе к дому. Родительница развешивала на улице стирку, изредка растирая друг о дружку замерзшие на морозе руки. Взявшись за калитку, я некоторое время наблюдала за её быстрыми движениями и по-своему любовалась её хрупкой фигуркой. Что не говори, а мама у меня была красавицей. В свои пятьдесят выглядела на сорок пять, и всегда была в отличной форме, только вот строгая слишком была.
Отец тоже не отличался мягким нравом, но он хотя бы сразу выплескивал негатив. У него все эмоции были написаны на лице, и я всегда знала, когда он начнет орать, ругая меня за неосмотрительность, а когда весело улыбнется. Но мама… никогда не понять, что за чувства роились за её непроницаемой маской. Могла улыбаться, а на деле мысленно проклинать. Смотреть в глаза и параллельно с этим незаметно изучать вас, выискивая недостатки.
Только не подумайте, мои родители не самые плохие люди в мире. Раньше, ещё до моей беременности, я жила в идеальной семье. Да, порой строгой, со своими правилами и принципами, но меня никто не ущемлял. Став старше, я поняла, что на тот момент они заботились обо мне и желали всего самого наилучшего. Отец работал в школе директором и преподавал историю, мама работала на группе продленного дня и всегда стремилась жить по правилам.
Они видели меня с золотой медалью после окончания школы, с красным дипломом — после универа и, конечно же, спали и видели меня на работе с достойной зарплатой, а потом уже и с завидным мужем, и с детьми. Ничего особенного или нереального. Просто я однажды перепортила их планы, заставив ходить с опущенной головой.
Особенно сильно расстроился отец. Он был тем, кто многие годы вызывал родителей непутевых учеников к себе на ковер; кто учил уму-разуму, осуждал курящих, пьющих, гулящих. Кто всем открыто заявлял, что его дочь никогда не оступится, не совершит ошибку, потому что он вложил в
Щелкнул засов. За домом послышался громкий лай Рекса. Мама шикнула на собаку и, отставив миску с бельем, пошла к калитке. Сейчас… Ещё чуток… Такое ощущение, словно вернулась в прошлое.
— Дана? — удивление, прозвучавшее в голосе родительницы заставило меня вздрогнуть и несмело пойти ей на встречу. — Дочка! — бросилась ко мне с объятиями, отбросив пластиковую миску в снег. — Ну, наконец-то!
Меня обнимали, заливали горячими слезами, гладили по волосам. А я не могла даже пошевелиться, настолько сильно была поражена происходящим. Это глюк или реальность? Я уже и забыла когда последний раз чувствовала на себе материнские руки, не говоря уже об объятиях.
— Ма-а-ам, — отстранилась осторожно, дабы разглядеть её более внимательно. Испуганная, встревоженная. Точно не глюк. Но письмо… Ничего не понимаю. Я сколько времени простояла на улице, не решаясь зайти во двор, а тут такой прием. — Мамуль, не плач. Прости меня, пожалуйста, — я всхлипнула носом, прекрасно понимая её теперешнее состояние. Сама ещё недавно заливалась слезами, проклиная свою невезучесть. — Я знаю, что виновата, что плохая и бессердечная. Я должна была сразу позвонить и рассказать обо всем, но прошу, позволь сначала объясниться.
— Поговорим. Обязательно поговорим. Я тоже виновата перед тобой, — мама вытерла слёзы и заглянула мне за спину. — А Варя где? Ты одна приехала?
Я стряхнула головой, проясняя мысли. Чудасия. Готовилась к ругани и упрекам, а получила искреннее беспокойство.
— Одна. Она осталась… с одним хорошим человеком. Я побоялась везти её после всего, что здесь произошло. Мам, как бабушка? Она…
Может, мамины слёзы были связаны с самым худшим? От подобной мысли противный холодок пробежал по спине. Неужели не успела?
— Нет-нет, не бойся, с ней всё хорошо, — мне вяло улыбнулись, — ну… насколько это возможно в её положении. Хоть начала узнавать нас, понимать — и то уже чудо. Говорит правда плохо, но в больнице сказали, что ещё легко отделались.
— Так она дома?
— В больнице, конечно. На следующей неделе только выпишут и то, если не будет ухудшения. Надеюсь, твой приезд поспособствует её выздоровлению.
— Мам, я… — начала виновато, испытывая угрызения совести, но меня перебили.
— Что ж мы стоим на холоде, пойдем в дом.
— А папа дома?
— В школе. Скоро должен прийти, — засуетилась мама, входя первой в дом. — Ну же, Дана, что ты как неродная. Замерзла же.
Да мне как-то дико было реагировать на её доброту после прочтенного письма.
Дом встретил привычными запахами, уютом и самое главное, теплом. Я сняла шубу и, подойдя к окну, припала руками к горячей батарее.
Мама отводила глаза, как и я сама. Четко видела, как она нервничала, не зная, куда пристроить взгляд. Клянусь, если бы не плачевное состояние бабушки, я бы была счастлива от подобных изменений. Я даже в мечтах не могла такого представить.