Обнуленный

Сухов Александр Евгеньевич

Что же касаемо плотоядных деревьев, только что мне удалось избежать физического контакта с иглами одного из них. Эвон как скребется по подстилке из мха и грибов, произрастающих на опавшей хвое, аж мусор во все стороны летит.

Мстить проклятому агрессору не стал. Осторожно обошел древо стороной и потопал дальше своей дорогой.

Иду осторожно с оглядкой вдоль высоченной горной гряды, уходящей пиками в небесные выси. На ночь стараюсь подыскать для ночлега удобную пещеру. При необходимости устраняю физически её обитателя или обитателей. Чаще всего в таких укромных местах находят пристанище паукообразные, в основном индивидуалисты-гиганты с туловищем в полметра и длиной лап до трех метров. Этих расстреливаю по возможности издалека. Тушу отволакиваю подальше от места будущего ночлега. Затем внимательно осматриваю пещеру, при необходимости избавляюсь от соседства таракашек и прочих букашек поменьше, находящихся в неведомых мне симбиотических связях с главным боссом пещеры.

Признаюсь, что у меня с детства неприятие насекомых. Вообще-то,

ничего против пчел, шмелей, божьих коровок, муравьев, бабочек и стрекоз не имею — они полезные, ну или красивые. А вот всякие мохнатые гусеницы, пауки, осы, а в особенности домашние тараканы и клопы одним своим видом вызывают у меня чувство брезгливости и где-то подсознательного страха. На борту корабля Предтеч это чувство вовсе не притупилось, наоборот обострилось. Но это даже к лучшему, поскольку брезгливость и страх помогали мне своевременно обнаружить опасность и отреагировать на нее.

Помимо насекомых и хищных растений здесь также существуют плотоядные грибы. Однажды на промежуточной дневной стоянке я почувствовал легкий укол в ногу. Поначалу не отреагировал, настолько слабым было воздействие. Но бдительная Таня оповестила меня, что какая-то грибная гадость попыталась внедриться в моё тело и употребить его для собственного блага в качестве источника питательных веществ. С коварной гифой быстро разобрались мои внутренние микроскопические защитники, употребив грибные белок, хитин и прочие материалы для строительства очередной фабрики, реплицирующей наниты.

Впрочем, нападения растений и грибов случались значительно реже, нежели атаки со стороны здешних насекомых. Помимо активных атак, невнимательного путника поджидали разного рода ловушки, порой весьма опасные. Одним из таких сюрпризов стала на вид вполне себе безобидная сеть, свитая мелким паучком между двух невысоких деревьев. Практически невидимая глазом тонюсенькая паутина, как оказалось, обладала феноменальной прочностью, перед которой спасовал бы даже мой защитный костюм. Если бы не какая-то вспугнутая мной букашка, размером с хорошую овчарку, рванувшая поперёд батьки прямиком в ловчую сеть, я мог бы остаться без руки или ноги со всеми вытекающими последствиями. Что же касаемо несчастной тварюшки, её просто разрезало сверхпрочными нитями на множество неравных кусочков. Данный факт был взят мной на заметку.

А еще на моем пути время от времени попадались ловчие ямы разного рода местных «муравьиных львов». Вот только в отличие от земных своих собратьев здешние твари запросто могли схарчить не только человека, но целого слона.

Когда-то еще на Земле мне довелось посмотреть научно-популярный фильм о жизни насекомых. Так вот, один лысоватый очкастый заморыш с уверенным видом общепризнанного эксперта вещал, что в текущих земных условиях невозможно существование более или менее крупных насекомых из-за их ограниченной способности усваивать кислород. Вот когда на нашей планете процент о-два был значительно выше, тогда и существовали разного рода гиганты мира насекомых. Может быть оно и верно с научной точки зрения, однако на борту звездного странника, по какой-то неведомой мне причине данное ограничение не работает. Содержание кислорода в местной атмосфере не превышает привычной мне нормы, а вот насекомые твари просто поражают своими феноменальными размерами. Не далее как прошлым утром я не успел толком продрать зенки, как мимо занимаемой мной берлоги протопало нечто непонятное, внешним видом напоминающее огромные ходули. Любопытство все-таки толкнуло меня посмотреть на эту чуду-юду. Осторожно, чтобы ненароком не привлечь к себе внимание незнакомой твари, высунул нос из укрытия и на расстоянии двух десятков метров увидел нечто напоминающее обликом земного палочника, животное мимикрирующее под сухую ветку дерева. Так вот, здешний «палочник» был высотой в три человеческих роста. Помимо десятка ходуль, он обладал длиннющими крючковатыми передними конечностями в количестве трех пар, посредством которых ловко цеплял нерасторопную живность и, пожирал прямо по ходу движения. Причем процесс поедания происходил весьма неприятным для моего эстетического восприятия способом. Он отщипывал маленький кусочек от своей жертвы и запихивал в свой небольшой рот. Хорошо, что местные твари по большей части лишены голосового аппарата, даже представить не могу какой визг стоял, если бы на месте сжираемого таракана оказался поросенок или еще какая горластая живность.

Я все-таки старался особо не изображать из себя героя, по возможности избегал ненужных контактов с местной фауной и флорой. Тут неожиданно проявил себя мой псионический дар. Как только какая-нибудь крупная тварь проявляла ко мне гастрономический интерес, я замирал и старался мысленно абстрагироваться от реальности, изображая пустое место. Чаще помогало, и охотник терял интерес к добыче. Иногда не срабатывало, и мне приходилось отбиваться либо с помощью огнестрела, либо с применением холодного оружия, чаще дробящего, реже рубящего. Мой «Моргенштерн» прекрасно справлялся с хитиновыми панцирями агрессивных пауков, тараканов, жуков и прочих насекомых-переростков. Против мягких гусениц, бабочек, стрекоз и мух отлично зарекомендовал себя меч.

По расчетам Татьяны длина пути от места высадки до конечной цели должна была составить полторы тысячи километров. Это расстояние я собирался преодолеть суток за тридцать. Пятьдесят кэмэ за световой день, вполне реальная цифра. Кстати, продолжительность светлого времени суток и темного здесь одинаковая примерно

по десять стандартных галактических часов, равных земному часу с четвертью.

Так и шел бодрым шагом то по лесной чащобе, то по ровной широкой степи. И непонятно, где лучше. Среди деревьев было проще затаиться. На открытых пространствах приходилось намного чаще вступать в вооруженное противостояние с плотоядными тварями. Время от времени приходилось преодолевать водные потоки самой разной ширины и глубины. На мое счастье акулы и пираньи если здесь и водятся, то где-то в другой корабельной локации. Так что особых трудностей во время преодоления водных преград я не испытывал — мастерил плот, на нем и переплывал реку, если, разумеется, отсутствовал брод. В качестве бревен использовал пустотелые узловатые стволы местного «бамбука», мягкая древесина легко поддавалась моему керамическому ножу, вкачестве веревок неплохо подходили лианы, во множестве свисающие с веток и стволов деревьев.

А еще я довольно часто натыкался на огромные голографические арки внепространственных переходов, ведущих неведомо в какую часть космического корабля, а то и за его пределы. От этих объектов держался на максимально доступном расстоянии — мало ли какой глюк стукнет в тупую башку управляющего модуля, захватят дистанционно, и земля прощай, в добрый путь. Не, нам такого летучего корабля даром не нать.

К концу намеченного срока окружающий пейзаж стал кардинально меняться. Теперь вместо покрытых лесом или луговой растительностью равнин передо мной расстилалась гористая местность основательно пересеченная глубокими ущельями, водными потоками и остроконечными скалами. По идее, за миллиарды лет и при отсутствии тектонических факторов, за счет процессов выветривания характер рельефа тут должен быть абсолютно иным. Но это не так. Впрочем, все вполне ожидаемо. На других кораблях Предтеч точно такая же картина. Теперь мой путь лежал в сторону небольшого выровненного плато в самом центре этого хаоса, там я и смогу активировать свой искин. Плохо, что со мной нет гравиранца, с его помощью я бы за час добрался до конечной цели. За отсутствием столь удобного средства преодоления преград, придется поработать альпинистом, соответствующее оборудование бережно хранится в моем походном рюкзаке, кстати говоря, изрядно похудевшем.

Радовало лишь кардинальное уменьшение поголовья хищных тварей. Однако вскоре я понял, что радоваться все-таки рано. Как оказалось, здесь мне угрожали не одни только пауки, плотоядные гусеницы и прочие довольно безобидные тварюшки. Очень скоро выяснилось, что на свете существует более хитрый, умный и кровожадный хищник, имя ему — человек.

Глава 17

Глава 17

По расчетам, выполненным нейросетью, мне оставалось пройти до цели порядка десяти километров. Гористый пейзаж постепенно перешел в нечто сюрреалистическое. На завершающем участке маршрута вокруг громоздились огромные каменные кубы и параллелепипеды практически идеальной формы. Эти объекты напоминали какой-то странный город, построенный чокнутым архитектором. Вместо обычных домов с дверьми и окнами, хаотически наставленные упомянутые геометрические фигуры циклопических размеров, разбросанные каким-то малолетним Гаргантюа в абсолютно произвольном порядке. Моя конечная цель находится где-то в самом центре этого хаоса. Однако путь к ней предстоял нелегкий. Мало, что гигантская высота кубов и параллелепипедов (других форм тут не отмечалось) всячески препятствовала ориентированию на местности, мой природный дар правильно определять направления работать здесь категорически отказывался. И вообще ощущалось постоянное давление на сознание, значения которому я поначалу не придал. Лишь после того, как пару раз вместо того, чтобы оказаться в центре этого странного «города» вышел на его окраину, призадумался о сути происходящего.

Насколько мне известно, на других космических кораблях Предтеч ничего подобного не было. Главный корабельный интерфейс всегда располагался во вполне доступной центральной части звездолета, а именно, на невысоком пологом холме с выровненной вершиной, и представлял собой метровой высоты четырехгранную пирамидку черного цвета. Счастливчик, первым добравшийся до цели без каких-либо затруднений и блужданий между кубами, извлекал из рюкзака биоискин и устанавливал его в специальное углубление, расположенное на одной из граней пирамидки. Далее вокруг этого места возникал непроницаемый для любых материальных объектов силовой барьер диаметром около двадцати метров. Пока новый вычислительный модуль захватывал под свой контроль системы космического странника, человек находился в полной безопасности. Даже если бы рядом с защитным куполом взорвалась боевая часть тяжелой противокорабельной торпеды мощностью в сто килограммов антивещества, способная превратить боевой рейдер «А» класса в облачко раскаленных газов, с разумным, находящимся внутри купола, точнее сферы полевой защиты, ничего бы не случилось. Подключение к корабельным системам продолжается от суток до трех. По окончании процесса, биоискин отключает поле, блокирующее работу электроники и открывает доступ на борт корабля для сторонних летательных аппаратов. Затем разумный получает возможность телепортироваться в любое место на корабле по своему желанию. Счастливчик отправляется, как правило, в район высадки к своей десантной капсуле, откуда его вскоре эвакуирует специальная команда спасателей. Его менее удачливые коллеги получают оповещение по нейросети о завершении их миссии и дожидаются, прибытия спасателей где-нибудь в безопасном месте.