Обнулись!
Шрифт:
Опасение оправдались – чуть в отдаленни от фонаря перед входом в приемный покой стоял полицейский УАЗик. То ли тот, на котором недавно катали Романа, то ли другой – он не запомнил номер, хотя рассмотреть его в темноте все равно бы не удалось.
Что они здесь делают? Ясно что – либо Машку допрашивают, либо из-за поступившей Лены приехали. Ведь в их первый сегодняшний визит пришлось сразу же возвращаться в отделение с Романом.
Встречаться с Беляевым или его сотрудниками не хотелось. Конечно, к Машке бы его скорее всего пропустили,
Он скинул сообщение Стефании, что сегодня приехать не сможет. Отправился к дому. Поставил мотоцикл в гараж, вернулся к себе в квартиру. Перед тем, как войти – внимательно осмотрел дверь на предмет посторонних следов. Мало ли кто мог вломиться и поджидать внутри, пока он был в разъездах. Но старые лакированные досточки, которыми она была обшита, как и ржавеющая замочная скважина, повреждений не имели.
Зашел. Не раздеваясь и не включая свет плюхнулся в кресло, достал из-за пазухи сверток, который мечтал вскрыть уже очень давно…
В таком положении его и разбудил утром звонок в дверь.Продрав глаза, Роман минуту пытался сообразить, где он находится. Второй звонок, гораздо более настойчивый, чем первый, окончательно вывел его из состояния неопределенности, которому бы позавидовал сам Кот Шредингера.
На пороге стоял сосед. В руке держал запечатанную бутылку водки.
Роман порылся в кармане и протянул связку ключей от гаража и мотоцикла.
– Пока больше не нужны. Спасибо, выручил.
– Я войду, – предупредил сосед и сделал шаг внутрь квартиры Пластинина.
Роман посторонился, пропуская мужчину. Тот уверенным шагом прошел на кухню. Роман поплелся следом, пытаясь собраться с мыслями. Как говорила его школьная учительница: "Поднять – подняли, а разбудить забыли".
Сосед вытащил две кружки, отвинтил пробку на бутылке, щедро налил водки грамм по сто каждому.
– Не рано? – спросил Роман.
– Я сегодня выходной, а в выходные я начинаю пить с девяти.
– Уже девять? – удивился Роман. Достал телефон – батарея разряжена. Выругался. – Мне на работу надо.
– Ничего, я ненадолго.
Тон был безапелляционный. Но Пластинин, как Ланистеры, умел отдавать долги, а соседу он был должен. Уже дважды, за один только вчерашний день.
Кафе откроют и без него, пара часов в запасе есть, а судя по настроению гостя, бутылки им хватит минут на двадцать.
– Что-то случилось? – спросил Роман.
Сосед кивнул на кружки. Они выпили, залпом, без тостов и без закуски.
– Это ты мне скажи, Роман Павлович, – ответил сосед с запозданием.
Занятная проблема в коммуникации между ними крылась еще и в том, что Пластинин забыл, как зовут соседа. Первый раз, когда тот представился, имя просто вылетело у него из головы, а переспросить как-то все не представлялось случая. Потом они пили один
– Что я тебе должен сказать? Ты уже наверняка узнал, что хотел, – пожал плечами Роман.
– Расскажи то, чего не знают менты. Почему ты настойчиво вмешиваешься в историю?
– Знакомая девочка пострадала. Хотел помочь.
– Помочь или отомстить?
– Пресечь. Оградить других.
– Плохо у тебя выходит.
Роман с вызовом посмотрел на соседа – еще не хватало алкашной критики. Спросил, подморозив тон, насколько мог:
– По существу есть что сказать или просто бухнуть не с кем?
– Ладно… – Глаза мужчины заблестели, то ли от водки, то ли от эмоций, – племянница моя, младшей сестры дочка… своих-то я не нажил…
Налил еще – водки в бутылке осталось на три пальца.
– Когда?
– Этой ночью… сидела за компьютером, а потом… хорошо мать проснулась в туалет, увидела, что Светланка на полу лежит, на раздражители не реагирует. Вызвала скорую, дальше догадываешься.
– Что за девочка? Какие у нее могут быть пересечения с… с моими барышнями?
– Пересечения? С Гамовой и Щербатовой?
– Щербининой.
– Да без разницы. Не знаю… я уже думал. Никогда не слышал, чтобы она с ними дружила.
– Много ты успел узнать за ночь, – заметил Роман.
Сосед ничего не ответил, ухмыльнувшись, посмотрел на Романа, потом выпил водку.
– Так кто она? Фамилия, возраст, чем занимается. Учить тебя что ли? – продолжил расспросы Пластинин.
Сосед вздохнул.
– Светлана Мурова, двадцать пять лет, ну?
– Не девочка уже, – нахмурился Роман. – До сих пор с родителями живет?
– А у нас тут по сто тыщ не зарабатывают, чтобы квартиры снимать. Каждую копейку экономят люди.
– Работает где?
– Какая разница…
– Слушай, ты ко мне сам пришел, не я, – Пластинин решил надавить. Конечно, информация была нужна и ему, но признаваться в этом не хотелось.
– Если скажу… короче, помалкивай, – не попросил, а предупредил сосед.
– Сам разберусь.
Мужчина задумался, поднял пустую кружку, с сожалением повертел ее в руках, посмотрел на почти пустую бутылку.
– Палыч, у тебя есть еще топливо? – обратился он к Роману.
– Харе! – не выдержал Роман. – Давай, или рассказывай все, или расход. Мне на работу, а кроме этого и так дел хватает. На местных: что полицию, что врачей, у меня как-то не много надежды, все самому придется решать.
Сосед пожевал губу, набрал побольше воздуха.
– Да шлюхой она работает! – закричал он и матерно выругался. – Шлюхой! Понимаешь?
– Я не прокурор, чтобы передо мной оправдываться. Пусть работает хоть… – Пластинин задумался: у девушки уже и так была профессия, которую он привык упоминать в конце такой фразы.